Яростные тени (ЛП)

Лоу, не особо переживая и чувствуя воодушевление, миновал билетные кассы и армии молчаливых статуй. Высокие потолки и плитки мраморного пола, казалось, одновременно усиливали и поглощали звук шагов, когда они шествовали, любуясь картинами, стоившими больше любой роскошной машины семьи Магнуссон.

Обойдя коллекцию «Искусства стран тихоокеанского региона», они увидели арку со сделанной от руки надписью: «Сокровища Древнего Египта – мумификация, магия и ритуалы». Лоу много раз посещал эту выставку, даже когда большинство экспонатов еще находилось в старом здании Мидвинтера. В детстве он был ими очарован, что стало одной из причин, побудивших его учиться на археолога. Странно думать, что предметы, на которые он в десять лет глазел с восторгом, позже будут отданы в распоряжение Хэдли.

Лоу остановился перед витриной с женской мумией. На забальзамированной коже еще сохранились клоки волос. Зубы, в основном, остались нетронутыми, но у экспоната недоставало ноги; во время землетрясения половина музейных мумий испортилась и разбилась на куски. Но то, что привлекало сюда публику, находилось в соседней витрине: крепко замотанный мумифицированный кот, которого нашли в одной гробнице с человеческим телом.

– Лучший образец мумии кошки на всем Западном побережье, – похвасталась Хэдли. – Отличный экземпляр геометрического обертывания Птолемеевского периода.

– Ты так поступишь с Четвертым, когда придет его время?

Глядя на витрину с удовлетворенной улыбкой, Хэдли сцепила руки за спиной и склонила голову набок.

– Думаю, ему бы понравилось. Да и крошечный саркофаг неплохо бы соорудить. Кто знает, возможно когда-то мы оба окажемся в музее. Люди станут изучать наши забальзамированные тела и назовут меня Кошатницей.

– Ты ненормальная, min kära [10].

На ее губах появилась хитрая улыбка.

– Мне нравится, как вы флиртуете, мистер Магнуссон. – Хэдли посмотрела ему в глаза и отступила на пару шагов. Лоу показалось, что он сам мумифицирован, а она будто тянет его бинты, привлекая к себе одним взглядом.

Если Хэдли собирается сохранить свое тело для музея, Лоу не отказался бы лежать рядом.

– Вон там находится то, что мне хотелось тебе показать, – сказала она с радостным блеском в глазах.

Глава 26

Под взглядом Лоу Хэдли повернулась и подошла к стеклянной витрине высотой примерно по пояс, стоявшей рядом с квадратной колонной. Внутри находилась небольшая коллекция личных вещей, найденных в захоронении Кошатницы: сосуды для благовоний, расческа, ювелирные украшения. А еще посредине красовались три канопы; четвертая пропала во время землетрясения.

Хэдли наклонилась и присмотрелась.

– Мои родители нашли это захоронение в некрополе рядом с Фивами в 1895 году, всего за три года до моего рождения. Интересно, не послужило ли это источником вдохновения для моей матери, когда она решила припрятать перекладины?

– Только эти сосуды принадлежат к другой эре, чем заказанные ею канопы, – заметил Лоу.

– Да, и все же представляю, как она входит сюда, злясь на отца за намерение убить Ноеля. Ее обуревает отчаянное желание сохранить мир между компаньонами, чтобы из собственного эгоизма не потерять мужа и любовника. И тут ей на глаза попадаются эти канопы, – Хэдли постучала ноготком по стеклу.

– Решение проблемы: спрятать перекладины в том, что люди будут хранить и ценить, – согласился Лоу, заглядывая поверх плеча Хэдли и с удовольствием обнимая ее за талию.

– Точно. – Хэдли коснулась обнимающей ее руки, тихо выражая свое одобрение. – И я подумала, что если мы хорошенько их рассмотрим, увидим нечто, что поможет нам расшифровать две последние пиктограммы.

Как Лоу ненавидел эти нерешаемые пиктограммы. Ему хотелось послать и их, и мать Хэдли к чертям. Лоу вдохнул чистый запах ее кожи, ощущая мыло и благоухающий шампунь, под которыми скрывался естественный аромат. Пьянящая Хэдли. Он едва сдерживался, чтобы не зарыться лицом в ее волосы и не поцеловать в затылок.

Она слегка вздрогнула, но, чуть задыхаясь, продолжила свои рассуждения:

– Знаешь, отец подарил Кошатницу музею в связи со вступлением на пост директора департамента.

– Ммм. – Лоу поцеловал ее пару раз в шею, остановившись у первой пуговки закрытого черного платья, преградившей ему путь. – Возможно, поэтому доктор Бэкол решил, что я буду в восторге от возможности стать его преемником.

Хэдли погладила двумя тонкими пальцами его запястье под краем рукава. От этого легчайшего прикосновения Лоу пробрало вплоть до паха.

– Ты ведь не передумал? Предупреждаю: нарушишь наше соглашение, и я похороню тебя под десятью люстрами.

– Обожаю твою романтическую натуру, – ответил Лоу, стискивая ее крепче и прижимаясь к ягодицам.

Хэдли дернулась и застонала.

– О боже!

– О да!

Лоу чуть прикусил кожу за ее ушком.

– Какой у вас крупный гобелен, мистер Магнуссон.

Он рассмеялся ей в волосы.

– Я чуть не упал, услышав такое из твоих уст в кабинете доктора Бэкола. Рифмовать ты не умеешь, а еще ученая дама из Стэнфорда.

Хэдли фыркнула, усмехнулась и выдохнула:

– В мой кабинет…