Яростный поход. Танковый ад 1941 года

Правда, броня была тонкой, всего лишь противопульной. Так что маневрировали оба русских броневика недолго: оба задымили вскоре, превратившись в бронированные руины. Немецкие артиллеристы «ягдпанцердивизионен» — дивизионов истребителей танков, работали быстро и четко. В этом плане взаимодействие орудийных расчетов не уступало выучке танковых экипажей.

— Я — «Тор». Беглый огонь по танкам противника!

— Яволь, герр оберлейтенант!

Стволы орудий «панцеров» озарились вспышками дульного пламени. У немецких танкистов было явное преимущество в одном: приборах наблюдения и прицелах. Цейссовская оптика давала экипажам панцерваффе подавляющее превосходство на дальних и средних дистанциях. И это принесло свои плоды. Несколько легких танков русских превратилось в погребальные костры.

Но многобашенные стальные монстры продолжали свое беспощадное движение вперед. Сначала разрозненно, а потом слитно ударили 37-миллиметровые пушки противотанковых батарей. Фонтаны разрывов пролегли поперек их движения. Их дополнили тяжеловесные разрывы фугасных снарядов 15-сантиметровой гаубичной батареи.

И это приносило свои плоды. Фонтаны разрывов накрыли и русские schnellpanzer. Те, конечно, лавировали на полном ходу между дымно-огненными вспышками и комьями разлетающейся земли и обстреливали позиции немецкой пехоты. Но вот гаубичная батарея, приданная «кампфгруппе», снова открыла по ним беглый огонь, заставив русские танки отойти. Поле боя затянуло дымом и пылью.

А потом из клубов пыли и дыма появились они.

Тяжелые бронированные туши двигались с относительно большой скоростью, неуклюже переваливаясь на рытвинах и впадинах воронок. Русские танки были огромны, напоминая скорее сухопутные броненосцы или крейсеры. Дитрих Шталльманн отнял бинокль от глаз — теперь громадные серо-зеленые силуэты можно было разглядеть и так. Молодой ветеран панцерваффе был потрясен.

Длинный корпус на широких гусеницах венчала плоская цилиндрическая башня с короткоствольной пушкой. А вокруг нее, словно венец смерти, — орудийно-пулеметные башни меньшего калибра! Весь этот арсенал создавал вокруг «сухопутных линкоров» с большими красными звездами сплошную зону поражения. А броня была настолько крепкой, что основные противотанковые пушки Pak-37 не справлялись, их снарядики лишь выбивали искры рикошетов и царапали краску.

— Verdammt! — Проклятье! — выругался Дитрих. — В Испании и Польше наши противотанковые средства были эффективны. Но против большевистских монстров эти орудия просто бессильны. Но кто же теперь их остановит?!

К счастью для немцев, тяжелые танки двигались неуклюже и медленно разворачивались. А их основные крупнокалиберные пушки стреляли не слишком быстро и неточно. Но психологический эффект от присутствия их на поле боя оказался гораздо более сильный, чем их боевая эффективность.

Оберлейтенант Шталльманн, как и все офицеры панцерваффе, смотрел специальные фильмы с грифом «im Vertauen»[21] и советскую кинохронику. Наследники тевтонских побед с изрядной долей иронии и скепсиса смотрели эти кадры с десятками многобашенных танков и сотнями ширококрылых самолетов на Красной площади в Москве и в Киеве.

Сами гитлеровцы именно так и поступали. Их «небывалое оружие» — тоже многобашенные танки «Neubaufahrzeug», или Nb.Fz, служили прежде всего целям масштабной пропаганды и дезинформации. Танки, название которых в буквальном переводе означало «Вновь построенная машина», воевали в Норвегии, но они никогда не строились крупной производственной серией. Всего было создано три экземпляра, потом — еще два.

А у русских таких машин были сотни! И вот теперь они встретились немецким солдатам на поле боя. Эффект был такой же, как в 1916 году в знаменитом сражении при Сомме, где войска кайзеровской Германии впервые встретились с танками англичан. Доблестные немецкие солдаты снова были на грани паники, и снова легендарная прусская выдержка, муштра и стальная дисциплина удержали их на позиции.

Один бронированный пятибашенный монстр стоил взвода, а то и танковой роты. Сейчас их было три. И они надвигались на позиции немецкой пехоты с неотвратимостью судьбы. От взрывов осколочно-фугасных снарядов разлетались уцелевшие постройки хутора, в воздухе летала горящая солома крыш. Разящая шрапнель убивала наповал. Смертоносные плети раскаленного свинца русских тяжелых танков стегали по саксонцам и фландрийцам, оставляя кровавые брызги.

Но вот один из «сталинских гигантов» неуклюже развернулся, дернулся всем корпусом, и массивные стальные пальцы, удерживающие вместе траки гусеницы, не выдержали пиковой нагрузки и разлетелись на обломки. Огромный сталинский монстр, ощерившийся стволами целой батареи пушек и пулеметов, бессильно «расстелил» гусеницу. Он был слишком длинен, этот ужасный сгусток брони, вооружения и гения красных конструкторов. А потом снова ударили гаубицы, подняв черные фонтаны мощных взрывов.