Яростный свет (ЛП)

— Ближе нам не подобраться, — сообщила Клео, стоявшая рядом с ним. Она была в черном: облегающая куртка, застегнутая до подбородка, автоматическая винтовка через плечо, несколько кобур для пистолетов и ножей на бедрах. Дочь главы «Новых Патриотов», Клео Ривер в любой момент была готова к бою.

Габриэль поднес к глазам полевой бинокль и переключился с инфракрасного на режим увеличения. В пяти милях ниже и к северо-западу от них в фокусе появилось Убежище.

— Ты уверена, что «Фантом» справится с их пушками?

— Да.

Клео вывела на голопад несколько грубо нарисованных схем и сравнила их с панорамой Убежища в реальном времени.

— Как только мы окажемся внутри стен, ты пойдешь по этому маршруту через сектора три и пять, чтобы добраться до плазменной стены. Лучше всего расположиться между этими двумя зданиями. У тебя будет хороший обзор на все восемь пушек.

Следующий час они провели, прорабатывая возможные слабые места в операции. Конечно, все могло полететь к чертям, как только они окажутся внутри. Скорее всего, так и будет. План должен быть гибким. Чтобы выжить, нужно быстро соображать.

Клео на мгновение замолчала, доставая из кармана сигару и зажигалку, закурила и выдохнула белую струйку дыма. Она была индианкой с бархатно-коричневой кожей. Ее череп был выбрит по бокам, а на макушке красовался толстый узел фиолетовых косичек, спускавшихся по спине. Клео наклонила голову, полностью обнажив шрам от ожога, расцветший под левым глазом и тянувшийся через щеку и челюсть к шее.

Она не скрывала свой шрам, а носила его как награду. Клео была крутой, свирепой и опасной, способной на жестокость. Во время работы под прикрытием у Поджигателей она избила и прижгла Уиллоу одной из своих сигар, но Габриэлю нравилась Клео Ривер, вопреки здравому смыслу.

Качнувшись на пятках, она краем глаза взглянула на Габриэля. Приподняв подбородок, Клео нахально заявила:

— Ты просто красавчик, Ривера.

Он вытаращил на нее глаза, слишком пораженный, чтобы говорить.

Она лишь пожала плечами.

— Что? Я просто удивлена, что девчонка Блэк не влюблена в тебя так же, как ты в нее.

— Это долгая история, — проворчал Габриэль, все еще пытаясь совладать с собой. Клео в доли секунды переходила от ярости к спокойствию, от ненависти к дружбе и обратно. За ней было трудно угнаться. Он подумывал солгать, но не стал. — Я предал ее. Из-за меня Амелия чуть не погибла. То, что она меня при этом не возненавидела, говорит о силе ее характера. Я заслужил это.

Взгляд Клео блуждал по его лицу, широким плечам и подтянутой груди.

— Знаешь, если бы я предпочитала парней, думаю, у нас с тобой все получилось бы.

Габриэль чувствовал, что ее слова не лишены смысла, нравится ему это или нет. Они с Клео на самом деле были очень похожи. Воины, смелые и бесстрашные в бою, решительные и волевые, готовые умереть за правое дело.

Но там, где Клео продолжала питать свою ненависть, он учился ее отпускать. Там, где она уничтожала все на своем пути, Габриэль больше не хотел убивать невинных, какой бы благородной ни объявлялась причина.

— Мне казалось, тебе нравится Селеста, — буркнул он, чтобы сменить тему.

Клео опустила голову, позволив своим фиолетовым косам опуститься на лицо. Значит, его догадка верна. Она на самом деле смутилась?

— В апокалипсис не до любви, — пробормотала Клео.

— Для любви всегда есть время. — Он печально покачал головой. Его голос звучал точь-в-точь как у Мики. — Ну, а если?

Шрам Клео поблескивал в полумраке. Он искажал правую сторону ее рта, слегка опуская вниз, и казалось, будто Клео хмурится, хотя это не так. А может, она хмурилась. По ней тяжело понять.

— «Если» — громко сказано, — наконец ответила она. — Но я же говорила тебе, что Селеста нас не предавала?

Чувство вины больно кольнуло Габриэля под ребра. Он недооценил Селесту. Снова. Она не заслужила его подозрений.

— Так и есть. Селеста не боец… — На мгновение Габриэль представил, как она берет в руки пистолет, все еще в белых сапожках на шпильках, проверяет ногти, прежде чем прицелиться. Но образ получился неправильным — по крайней мере, не вполне верным. Он вспомнил свирепую решимость на лице Селесты, когда она упала на него в пиццерии в глубине руин Атланты. Окровавленная и растрепанная, но все равно живая — и более чем готовая перерезать ему горло.

Габриэль улыбнулся.

— Вообще-то она может постоять за себя. Селеста прошла долгий путь. И выжила. — Он посмотрел на Клео с сомнением. — Но ты же помнишь, что Селеста из элиты? Она плыла на «Гранд Вояджере». Ее мать была генеральным директором огромной фармацевтической корпорации.

Ноздри Клео раздулись.

— Это… она другая.

— И в чем же?

Клео отвела взгляд в сторону деревьев, покусывая нижнюю губу, явно взволнованная.

— Она не такая, как другие представители элиты, ясно? Селеста не смотрит на меня так, словно я грязь на подошве ее ботинка.

— Амелия тоже. Или ее мать. Или Финн. Сайлас просто ненавидит всех, но у него нет предубеждений по этому поводу.

— К чему ты клонишь?