Ярроу. 2. Королевский тысячелистник (СИ)

Я потихоньку привыкаю к новым людям и городу. Здесь всё иное, даже не могу сейчас точно описать свои чувства, но то, что я вижу - мне нравится. Правда, мне не пришёлся по душе королевский двор, но то дело поправимое, нужно только время и  я всё решу.

Скоро свадьба и в моих руках будет больше возможностей. Жду тебя с детьми к себе сразу после второго месяца лета. Всем найдётся место и дело.

Ирис и Цвета при мне на должности пажей. Их всё устраивает, продолжают обучаться счёту, грамоте и лекарскому делу.

Жду от тебя ответа. Боюсь, что, когда ты получишь это письмо - многое уже произойдёт.

И, да, море здесь - сказочное, до него рукой подать и оно ждёт только вас.

С любовью,

мама Яра".

Васк прочитал письмо вслух дважды, дети слушали очень внимательно и не зря их учили выделять главное, потому что даже самый маленький - Бер, шестилетний непоседа, воскликнул:

- Маме Яре не нравятся аристократы при дворе? Они злые, что ли? Обижают её? Ууу! Я им покажу! - потряс он маленьким кулочком в воздухе, - Васк, собираем вещи, поехали!

Парень улыбнулся ребёнку и покачал головой:

- Мама Ярроу нам сразу сказала - там может быть опасно, помнишь? Перед отъездом. Взяла только самых шустрых из вас - Цвету и Ириса, они там её уши и глаза, оба пронырливые, как мышки.

- Васк, но то, когда было, можем не ждать, а сразу ехать, - просительно сложила ладошки Мика, вторая по старшинству после Васка.

- Нет. Я здесь за старшего и несу за вас ответственность. Будем следовать плану. Лучше давайте напишем совместное письмо? Каждый добавит от себя всё, что хочет поведать.

Дети тут же смолкли - каждый обдумывал свой рассказ. А довольный Васк взял перо и чистую берестяную грамотку. Вывел первые слова послания.

***

Ярроу

Стекла я перебила столько, что Поль чуть ли не все волосы выдрал на бровях - так сильно переживал за испорченный материал. Я испробовала разные режимы нагрева и концентрации серной кислоты и спирта.

Мучились мы три дня, я даже материлась иногда по-русски. Помощники разве что не крутили пальцем у виска. Но безропотно выполняли всё, что я им поручала.

И, наконец, наши мучения завершились, я победно подняла над головой небольшую банку эфира.

- Лекк Свен, - обратилась я к мужчине, что переживал за это дело чуть ли не сильнее меня, не ожидала в нём такого интереса к химии, кажется, он и сам был в шоке - эта наука изрядно его увлекла. - Предлагаю вам позицию моего анестезиолога, я буду учить всех, но вас более других: как давать наркоз, следить за пульсом, если резину сможем сделать, то и за давлением. Благодаря эфиру многие наши операции будут проходить легче и без побочек от опиума.

Лекк Свен поклонился и вцепился в бутыль, как в самое дорогое на свете сокровище:

- А вы ещё научите чему-нибудь? - просяще заглянул он мне в глаза.

- Из химии? - спросила я.

- Да, - вместо лекка ответила Лина Рено, с нескрываемой завистью смотря на сосуд, что прижимал к себе Свен, - вы вчера смотрели на наш чудо порошок, который горит от огня, и сказали, что это только ведёт к разрушению, а нужно созидать.

Я вздохнула.

- Очень скоро мы с вами приступим к выведению пенициллина, - ответила я и потёрла переносицу, - это долгий и тяжелый путь, уважаемая Лина, но, если нам удастся его пройти - считайте, что ваше имя золотыми буквами впишется в анналы истории. Но об этом поговорим позже. Сейчас у нас практика на собаках.

— Я вас не понял? - поднял брови лекк Дориус, обычно безэмоциональный мужчина, услышав мои слова, удивлённо приоткрыл рот.

— Вы не ослышались, - кивнула я, - тренироваться давать наркоз будем на собачках.

***

— Лекк Свен, наркоз, - сказала я и мужчина размеренно начал капать на марлевую маску, которую аккуратно положили на нижнюю часть лица мальчику Алешеку.

Через пару секунд ребёнок мирно спал, а я приступила к работе: