Ярроу

— Пульс умеренного наполнения, — доложил Дориус, — ногу раздробило, по-моему, надо отрезать, такое не вылечить, — покачал он головой своим мыслям, — еще у него между ребрами кровь, я уже посмотрел — кто-то пырнут ножом уважаемого эра.

Рубашка уже была полностью расстегнута, и я увидела рану шириной с пол мизинца, нож, скорее всего, был небольшой, есть надежда, что не задеты внутренние органы, быстро оторвала кусок ткани от рубахи и прижала его к кровоточащей ране.

— В операционную его, носилки нести аккуратно не шатать, но максимально быстро, — распорядилась я.

Лекк Дориус кликнул одну из помощниц, и они вдвоем поспешили следом за мной к новой операционной.

Войдя внутрь, быстро перенесли раненного на операционный стол, помощница Ева освободила пациента от рубашки, но дойдя до ноги спросила:

— Лекка Ярроу, что делать с ногой? Боюсь, я не смогу с него снять брюки так, чтобы не потревожить рану.

— Налей ему в рот маленькую ложку крепкой настойки дурман травы, штаны не трогай, — сказав это, я продолжила одевать чистый халат, — лекк Дориус, переодевайтесь, сегодня моим ассистентом будете вы.

— Почту за честь, лекка Ярроу, — серьезно кивнул лекарь.

Обработала руки спиртом, и подошла к операционному столу, через секунду, с другой стороны, встал лекк Дориус и вопросительно взглянул на меня, половину наших лиц скрывали медицинские маски, и, прежде чем начать, я распорядилась:

— Ева, найди две дощечки шириной с ладонь, длиной с локоть и помой их с мылом, обсуши сухой тряпкой, затем принеси сюда, здесь протрешь спиртом, это нужно сделать максимально быстро.

— Лекк Дориус, займемся проникающей ножевой раной. Нужно проверить задеты ли внутренние органы, остановить кровотечение, обработать рану, зашить и наложить повязку с пенициллиновой мазью. Работаем.

При осмотре ранения выяснилось, что не все так страшно — органы не задеты, я быстро почистила и продезинфицировала рану, наложила швы, поверх повязку с антибиотиком. И занялась ногой.

— Проводим обильное отмывание антисептиком раны, — все свои действия четко комментирую, — иссекаю нежизнеспособные ткани, соединяю кость и осколки, адекватно закрываю мягкими тканями, зашиваю, — делаю все быстро, четко, — наношу мазь с пенициллином, провожу стабилизацию перелома, — Ева подает мне две деревяшки, фиксирую ногу между ними и крепко обматываю стерильной тряпицей — надежно скрепляя ногу и дощечки друг с другом. — Ева, возьми сухой пенициллин, разведи в воде и влей три ложки ему в рот, смотри, чтобы не подавился, голову немного приподними.

— Лекк Дориус, пациент будет находиться здесь три дня, его сейчас нельзя трогать, Ева, скажи уважаемому Фею, пусть сюда принесет одну из кроватей, а пациент пока пусть сегодня полежит на операционном столе. Завтра аккуратно переложите его на кушетку. Ногу при переносе не трясти. Лекк Дориус, спасибо за содействие.

Глава 26

Интерлюдия

Эр Джейк

Иногда я выплывал из забвения и в эти мгновения просветления чувствовал, как болит всё тело и сильно хочется пить, и в эти минуты кто-то давал сначала мерзкое горькое пойло и лишь затем прохладную воду, и то немного. Не знаю, как долго я провалялся в горячке. Иногда чувствовал, как меня обтирают прохладной тряпицей, слышал чьи-то голоса и снова уплывал в чертоги беспамятства.

И однажды я просто резко очнулся. Глаза открылись, и я уставился на чистый белый потолок, поведя головой увидел такую же белую стену. И тут меня накрыло: болела нога, в ней пульсировало так, что я подумал — сейчас лопнет, как мыльный пузырь, тянуло в боку, как будто меня в рёбра лягнула лошадь. «Где я, что со мной?» — заметались мысли в голове, последнее, что помню — это драку в трактире, я сильно напился, слова отца довели меня до бешенства, и я отправился в пользующийся дурной славой трактир, чтобы слить свою злость и негодование. Помню, как меня прижала шайка грабителей, когда я вышел отлить, и как я, отбившись от них, поскакал на бешеной скорости куда глаза глядят. Потом смутно: как резко затормозил, чтобы не врезаться в телегу и вылетел из седла, а дальше темнота.

Мои мысли прервали шаги, я прикрыл глаза и притворился спящим.

— Ева, сегодня настойку дурман травы не давали? — спросили звонко, и кто-то взял меня за руку, ему ответил другой, полный уважения молодой голос:

— Не давали, лекка Ярроу, как вы вчера и распорядились, последний раз дали посреди ночи и всё.

— Больной приходил в себя?

— Нет, так и спит.

Я решил, что притворяться дальше не имеет смысла, если рядом лекка, то я, скорее всего в Лечебнице, правда в странной какой-то, ни красивого балдахина, ни мягкой постели я не заметил. Даже царящий в помещении запах — необычный, описать не могу, раньше такого не «нюхал».

— Доброго дня, уважаемый! Знаю, что уже не спите, — с улыбкой в голосе обратились ко мне.

— Доброго утра, уважаемая лекка! — открыл я глаза и посмотрел на лекарку с прекрасными синими глазами, и повязкой на пол лица, волосы закрывал платок из той же сероватой ткани. Чудные какие-то дела, в изумлении я не заметил, что произнёс это вслух: