Яртур

За себя боярин ручался. Судя по всему, столь же сильно волшебное ложе подействовало и на княгиню Злату. Словом, если и следовало кого-то винить в нечаянно приключившемся в роскошной ложнице блуде, то только загадочных парсских мастеров, с их пристрастием к магии и чародейству. Подол сарафана княгини Златы как бы сам собой пополз вверх, что оказалось тяжким испытанием для золотой застежки, поддерживавшей штаны боярина Бутуя. Застежка не выдержала напора и обнажила то, что в приличном обществе следует держать за плотной завесой. Княгиня Злата ахнула от восхищения и зашлась в сладкой истоме. Ну и что, по-вашему, в такой ситуации следовало делать боярину Бутую? Спасаться бегством? Вспоминать о долге и обещании, данном князю Родегасту? Да пропади они все пропадом со своими интригами!

Княгиня Лада не видела Лелю почти полгода, но сразу приметила перемену, произошедшую с ней за минувшее время. Удивляться наблюдательности княгини не приходилось, ибо Леля после смерти Майи осталась на руках у Лады. Своим молоком она ее и выкормила. Благо подросший Яртур без споров уступил Леле свое место у материнской груди. Лада не рискнула расспрашивать приемную дочь при посторонних, но как только за Турицей и Златой закрылась дверь, она тут же вопросительно взглянула на Лелю. Под этим взглядом княжна покраснела и опустила глаза.

– Я беременна, – едва слышно произнесла она.

– От кого? – ласково спросила Лада.

– От альва, – чуть слышно выдохнула Леля. – Я не знаю его имени. Это произошло случайно. Мы искали приворотную траву у озера, на нас напал тур. Альвийки разбежались, а я осталась. Потом пошла к озеру, чтобы освежиться. А он вынырнул мне навстречу.

– Он взял тебя силой? – нахмурилась Лада.

– Нет, матушка, – покачала головой Леля. – Это минутная слабость или столь же короткая страсть, помутившая мой разум. В то сладкое мгновение я любила его больше всех на свете.

– Все бывает, – горько усмехнулась Лада.

– Может, мне избавиться от плода? – вскинула глаза на собеседницу Леля.

– И думать забудь, – прикрикнула на нее Лада. – Альвы не дарят свою любовь абы кому и просто так. Тебе предстоит родить героя, которого ждет великая судьба в этом мире.

– А как же князь Родегаст? – печально вздохнула Леля. – Меня ведь прочат ему в жены.

– Родегасту нужен наследник, – усмехнулась Лада. – И ты родишь его князю.

– Но ведь это обман? – растерялась Леля.

– Обман, но угодный богам! – твердо возразила Лада. – Я научу тебя, как скрыть беременность. Это не так уж сложно, тем более тебе, правнучке альва. И помни – ты поступаешь так не только ради себя, не только ради ребенка, но и ради самого князя Родегаста, у которого уже никогда не будет детей.

– Из-за проклятия Коломана?

– Нет, – покачала головой Лада, – из-за жар-цвета. Нельзя держать дар богов в своем доме и думать, что это сойдет тебе с рук.

– Почему же ты не сказала об этом Родегасту?

– Он бы не понял меня. Заподозрил бы в коварстве. Ты скажешь владыке Асии твердое «да», Леля, но поставишь условие, что твоя нога никогда не переступит порог Асгарда.

– Но как я это ему объясню, матушка?

– Ты скажешь, что такова воля твоего прадеда, царя альвов, и ты не можешь его ослушаться. Пусть Родегаст подарит тебе дворец, расположенный в Расене, только здесь ты сможешь родить ему сына. Ибо, по мнению альвов, проклятие наложено не на самого Родегаста, а на замок Асгард.

– Я поняла, матушка, – склонилась Леля. – Твоя воля для меня закон.

– Возьми вот это, – протянула ей Лада небольшой сосуд. – Одна капля в питье или пищу Родегаста, приворотное заклятье, произнесенное тобой, и все твои трудности на брачном ложе разрешатся сами собой.

– Ты так добра, матушка, – вздохнула Леля, – но почему они хотят убить тебя?

– Родегаст здесь ни при чем, он ищет примирения с Яртуром, и я готова ему в этом помочь.

– Тогда тебе следует повидаться с Бекасом, – прошептала Леля. – Он стоит за дверью.

Честно говоря, Лада не ждала такой прыти от Яртура. В последнее время их отношения разладились настолько, что княгиня почти не надеялась на помощь сына. Возможно, в этом была виновата сама Лада, видевшая порой в Яртуре только продолжение самого ненавистного ей человека – князя Волоха. Ненависть к отцу не могла не влиять на отношение к сыну. И Яртур, видимо, заметил холодность матери и отдалился от нее.

– Зови, – коротко бросила Лада.

Вот кто совершенно не изменился за последние месяцы, так это мечник Бекас. В его прищуренных глазах таилась все та же насмешка, а тонкие губы привычно кривились в усмешке. Бекас был умен, отчаянно храбр и предан Яртуру, наверное, потому, что отец его был родом из орланов и погиб вместе с князем Арием. Это Лада привезла маленького Бекаса в Преслав, чтобы воспитать из него мечника для дружины сына Яртура, и, судя по всему, не ошиблась в выборе.

– Рад служить тебе, княгиня Лада, – поклонился Бекас.

– Как ты пробрался в Расену?

– Так ведь ворота города открыты, – усмехнулся мечник. – Заходи всяк, кто пожелает. Побаиваемся мы только Волоха и Турицу, которые знают нас в лицо.

– Кто это мы?

– Я, Шемякич и Хмара.

– А Яртур?