Яртур

– Но ведь есть и вурдалачки, которые, по слухам, красотой не блещут.

– Вурдалачек можешь отбросить сразу, боярин, – возразил биармец. – Они – исключительно на любителя. Ни один уважающий себя мечник на них не польстится.

– А как навью от вампирши отличить?

– Навьи, как правило, белокуры и бледнолицы и выглядят, как невинные девушки в первую брачную ночь. После встречи с ними человек не сразу замечает перемены, в нем происходящие. Об окружающих и говорить нечего. Но постепенно его связь с Навьим миром становится все крепче, и в какой-то миг он преображается, не только внутренне, но и внешне.

– Это каким же образом? – не понял Бутуй.

– Всяко бывает, – поморщился Ермень. – Иные смотрятся монстрами, иные писаными красавцами, но все мужчины, соблазненные навьями, становятся рабами Вия и действуют по его указке.

– А вампирши?

– Эти смуглолицы и черноволосы, уверены в себе. Льнут большей частью к сладострастникам. Кто раз переспал с вампиршами, тот уже от них не отвяжется до самой смерти. Ну а после смерти у таких блудодеев одна дорога – в Навью рать. По слухам, они сами становятся вампирами, и удержать их в могиле может только осиновый кол.

Боярина Бутуя аж передернуло от жутких откровений биармца. Чтобы он провалился, этот Яртур со своей Навьей ратью. И свалилась же эта напасть на ни в чем не повинных асов.

– Может, число дозорных возле стана увеличить? – предложил Бутуй.

– Против навий это не поможет, – покачал головой Ермень. – Они кружат над станом летучими мышами, а потом, выбрав жертву, камнем падают на землю.

– А я слышал, что они в ворон могут оборачиваться?

– Могут, – не стал спорить Ермень. – Ворон – Виева птица.

Вот ведь задал князь Родегаст задачку своему ближнику. Прикажите теперь боярину Бутую летучих мышей ловить? Так ведь он вроде бы человек, а не сокол, и бить мышей на лету ему несподручно.

– Хочу тебя спросить, боярин, как друды, обращаясь в лебедей, умудряются сохранять при себе меч? – спросил Бутуй у Ерменя. – Ведь такие превращения в одежде или доспехах невозможны.

– У них оружие и доспехи особые, не нашим чета, – вздохнул Ермень. – Во время превращения меч у них становится клювом, а пластины на колонтарях – перьями. Поэтому друды опасны и в человечьем обличье, и в лебедином.

– А волкодлаки?

– Этим хватает когтей и клыков. Мечи они под пень прячут и непременно к тому же самому пню возвращаются.

– Чтобы меч забрать? – предположил Бутуй.

– Чтобы вернуться в человеческое обличье, – усмехнулся Ермень.

Боярин Бутуй бродил по стану едва ли не до самого рассвета. Срамоты насмотрелся по самые ноздри. Пару раз его едва не пришибли за чрезмерное любопытство. Но, к сожалению, ни навий, ни вампирш Бутую обнаружить так и не удалось. Летучие мыши, правда, были. Боярин аж приседал, когда они с писком проносились над его головой. Но ни одна из этих жутковатых по виду зверушек не ударилась пред Бутуем о землю и не предстала пред ним в образе соблазнительной красавицы. Возможно, это были самые обычные летучие мыши, но не исключено, что навьи нашли себе в эту лунную ночь другую добычу. Потеряв уйму времени на совершенно бесполезное дело, Бутуй наконец не выдержал и, махнув рукой на княжий приказ, отправился в свой шатер отсыпаться.

А поутру боярину Бутую, да и не только ему, стало не до навий. Яртурова рать возникла на горизонте с первыми лучами не по-осеннему яркого солнца. В стане Родегаста взревели медные трубы, загнусили рожки, застучали била. Мечники поспешно затаптывали костры и проверяли оружие. Суматоха поднялась изрядная. Но не прошло и часа, как войско союзных князей выстроилось в линию и ощетинилось копьями в сторону приближающегося врага. В центре, как водится, поставили пехоту, конницу разместили по бокам. С левого бока – сколоты княжича Хорса, с правого – сарматы царя Аркасая. Сам князь Родегаст с десятью тысячами асгардских конных витязей разместился на холме, за спинами сарматов, чтобы в нужный момент прийти на помощь пехоте. Князь Велемудр со своими ашугами и конными дружинами князьков и бояр подпирал с тыла сколотов Хорса. Все пока вроде бы складывалось удачно. Если Яртур рассчитывал атаковать асов и их союзников внезапно, то ему это явно не удалось. Построение его полков было сходным с построением рати Родегаста – то есть в центре стояла пехота, а по бокам размещалась конница. Присмотревшись повнимательней, Бутуй без труда определил, что напротив сарматов Аркасая сидят в седлах орланы. Эти наверняка горят желанием добраться до князя Волоха, который как раз в это время таится со своими конными дружинниками в небольшой рощице, чтобы по сигналу Родегаста ударить в бок или в тыл атакующим.

– Медлит Яртур, – недовольно пробурчал витязь Удо.

– Присматривается, – не согласился с ним боярин Влад и, похоже, был прав.

Боярин Бутуй глянул на небо и ахнул от испуга и растерянности:

– Грифоны!