Ярый. Любовь криминального авторитета.

Яров смотрел им вслед и поймал себя на мысли, что семь лет назад достаточно сильно любил эту женщину, даже чтобы жениться на ней. Если бы не её предательство и её отца, он бы определённо женился на Любе. А ведь тогда её мальчики могли бы быть и его сыновьями тоже... Сама эта мысль больно кольнула, задевая внутри глубоко спрятанные чувства, которые прежде он ещё не испытывал.

Вячеславу эта парочка сорванцов понравилась. Он так сильно старался оставить всё семейство Ларинцевых ни с чем, что сейчас невольно понял, что ни с чем остался именно он сам, а у Любы есть самое главное богатство, которое не заменит ни состояние, ни деньги: дети и их взаимная любовь друг к другу.

.

.

Люба сегодня сильно задержалась и домой пришла позже обычного. Из – за вмешательства Вячеслава она забрала детей из детского сада лишь в начале восьмого вечера. Группа продлённого дня работала до семи, девушка выслушала выговор, но воспитательница её дождалась.

- Мама, а кто тот дядя? Почему он хотел нас подвести? – спросил Павел, застыв у входной двери.

- Он мне понравился, - добавил Богдан, - у него очень красивая машина.

- А чем он расстроил тебя, мама? - спросил снова Павел.

- Тебе показалось, сынок.

- Ты стала такой грустной, как его увидела, - заключил уверенно Павел.

- Он знакомый мамы, - вставил Богдан.

- Этот дядя никакой не знакомый нашей семье, мальчики.

- Но ты знаешь его? – упорствовал Павел, - он твой друг, да?

- Можно знать многих людей, Паша, но это не значит, что каждого из них можно называть другом. Я не хочу, чтобы вы общались с этим дядей. – Люба перевела взгляд на сына, - ты лучше скажи почему в дом не заходишь?

- Я хочу ещё во дворе пойти погулять.

- Уже поздно. Скоро станет темно, да и холодно на улице. Завтра я заберу вас в четыре часа из садика и у вас будет время погулять во дворе.

- Я не хочу завтра.

- Барсик на улице. Я его покормлю, - добавил Богдан.

- Я сама покормлю Барсика, тётю Тамару и вас. Прошу вас, заходите домой, переодевайтесь и мойте руки. Неужели вам так сложно хоть раз меня послушаться? А в субботу Андрей вам качели и турники поставит во дворе. – Любя перевела дыхание, когда сыновья усмехнулись, скинули курточки, обувь и на перегонки побежали в ванную, желая обогнать друг друга, каждый непременно хотел оказаться первым у раковины.

Девушка усмехнулась, кажется, что эта конкуренция и соперничество между ними ещё не скоро пройдёт.

Люба переоделась и тут же направилась к Тамаре.

Заходила к ней в комнату с внутренним трепетом. Сегодня ведь она так сильно задержалась, пришла домой поздно, как никогда. Не сомневалась, что Тамара будет очень недовольна. Хоть бы быстрей пришёл домой Андрей. Люба знала, что брат скоро придёт, ведь говорил, что дежурство его в больнице закончится в половине восьмого.

.

- Где ты шляешься? Я снова жду тебя, - с порога услышала Люба ворчание Тамары. Тамара была в возрасте, но далеко ещё не старой, ей пятьдесят два. Но её ворчливость, вечное недовольство и нахлобученное выражение на лице придавили ей вид старой мелочной бабки, которая всегда всем и всеми недовольна. Да Люба и не сомневалась в том, что чтобы она не сделала, Тамара всё равно останется недовольна.

Девушке было неприятно находиться в доме, где её не желают видеть и откровенно презирают. Но не до гордости ей сейчас. У неё двое маленьких детей о нуждах и потребностях которых необходимо думать в первую очередь. Ради них Люба готова на всё, даже через себя переступить и через свою гордость. Сыновья – смысл её жизни, ради них она теперь только и живёт.

= 14 =

Глава 14

Люба просто бесконечно была рада, что в холодильнике оставалось немного тушёного мяса с овощами. Не придётся Тамаре ждать. Сейчас быстро разогреет и будет готов ей ужин.

Тамара прищурилась, на нос нацепила очки и неотрывно смотрела на Любу, напоминая девушке сейчас хищного коршуна, который пристально наблюдает за своей добычей.

Пожив совсем немного с этой женщиной под одной крышей, Люба стала яснее понимать, почему Андрей сбежал из дома в восемнадцать лет и поступил в институт аж в Питере. Подальше от вечно ворчливой мамаши и отчима – алкоголика.

- Ты чего возишься так долго! – фыркнула Тамара, когда Люба попыталась поправить подушки, чтобы ворчунье было удобней сидеть. – Я есть хочу. Знаешь ведь, что я ещё ходить не могу и шляешься до ночи непонятно где и с кем. Если живёшь в моём доме, то соблюдай правила и пусть от тебя будет хоть какая - нибудь польза.

Люба проглотила эти упрёки, помня о том, что здесь у мальчиков есть крыша над головой.

- Я сейчас быстро подогрею мясо с овощами, в холодильнике ещё оставалось и…

- Я не стану есть то, что осталось со вчерашнего дня! – резко ответила женщина, - не хочу ничего тушёного, особенно мяса. Да ты его и готовить не можешь. Жёсткое, солёное. Сделай мне пюре.

Люба хмуро смотрела на женщину, которая просто над ней издевалась. Так и хотелось ей ответить, чего – нибудь эдакого, да не смела.

- Хорошо. Тогда вам придётся немного подождать.

- Так поспеши. Чего ты стоишь и смотришь на меня? На кухню иди.