Ясень

Керин потопталась еще немного, положила меч и присела. Гарт подвинулся, давая ей место. Керин вытянула ноги, прижалась затылком к забору, зажмурилась. Под веками поплыли красные круги, правая рука заныла, будто перебитая. Гарт потянулся размять ее, и Керин прикусила губу. Вдруг громко, заставив вздрогнуть, залаяли цепные псы. Гарт подтянулся, выглянул за забор в поисках возможных соглядатаев, но улица была пуста.

Третий день Гарт учил Керин. Объяснял, как располагать пальцы на рукояти, как двигать руками, занося меч для удара… В первый вечер она едва смогла дойти домой от усталости: таким тяжелым оказался старый меч, который Брезан дал для учебы! На второй день было не лучше. И сейчас тоже. Хорошо еще, что никто — кроме Гарта и Дубравки — не видел этого: все подмастерья и ученики, как и два мастера-оружейника, вызвавшиеся помогать Брезану, были сейчас заняты у горна. Там ковали для нее чудо-меч, а она никак не могла справиться с обыкновенным.

Керин, не открывая глаз, пошевелила пальцами правой руки.

— Спасибо. Вставай.

Гарт испытующе посмотрел на нее:

— Стоит ли? Отдохни еще…

— Нет.

Керин взяла меч. Гарт стал напротив.

— То же самое сначала, — велел он. — Давай!

И снова клинки взлетели над головой: почти невесомый в его руках и неуклюже-тяжелый — в ее. Еще семь раз заставлял ее Гарт повторять, пока не махнул рукой: хватит. Керин тыльной стороной ладони вытерла пот со лба и только тогда увидела, что рядом стоит мастер Брезан и смотрит на нее.

— Хорошо дерешься, девушка, — сказал задумчиво мастер.

— Плохо. Гарт меня щадит.

— Не об этом говорю. Ты в каждый бой идешь, как в последний. Нападаешь хорошо, защищаться не умеешь.

— Научусь.

— Успеешь ли? — мастер вздохнул. — Послушай, может быть, не нужно?

— Что — не нужно?

— Тебе — убивать дракона.

Керин не ответила. Стояла молча, разглядывая свои руки: браслет, сжавший запястье левой, темные мозоли на правой…

— Стыдно ведь, — тихо продолжал Брезан. — Мужчины куют девушке меч, чтобы она сражалась за них. Может, мы сами возьмемся за это?

— Вы возьметесь, а я? — тихо спросила Керин.

— Снимем тебе этот браслет, — он осторожно взял ее за руку. — Следа не останется. И уходи.

— А как же те?

— Кто? — не понял Брезан.

— Остальные Избранные. С них тоже браслеты снимете? Или позволите дракону их съесть, чтобы с ним потом было легче справиться?

Брезан, опешив, молчал. Керин печально улыбнулась:

— Нет, мастер. Это мое дело. Иначе нельзя.

Она отвернулась, перехватила поудобнее рукоять меча и крикнула Гарту:

— Начали!

Этот урок кончился только на закате. Керин готова была сражаться и до полуночи, но мастер Брезан голосом, не терпящим возражений, приказал отдыхать:

— От ночных занятий не будет никакого толку надо набираться сил.

Керин подчинилась. В горенке Дубравки она умылась и переоделась, попрощалась с мастером и вышла на улицу.

Солнце скрылось за домами, сделалось прохладно, длинные тени заборов лежали на дороге. По запутанным улочкам Керин медленно и устало шла, пока не вышла к реке. У крайнего причала остановилась.

Темная в сумерках Ясенька текла мимо. Вода чуть слышно плескалась о поросшие скользким мхом сваи. Керин заглянула в темную глубину, и река показалась ей бездонной. Потом она увидела, как в волнах, почти у самого берега, мелькнуло что-то светлое. Керин шагнула ближе: у ног ее покачивался крупный бледный цветок, почти размокший в воде — красавка. Керин нагнулась, ухватила скользкий стебель, и едва не упав в воду, услышала за спиной смех.

Девушка выпрямилась и сердито обернулась. Высокий ладный мужчина смеялся над ней, жмурясь, как сытый кот.

— Ну и ловка! Ты плавать хоть умеешь, красавица?

Мужчина и сам был хорош: загорелое твердое лицо с глубокими глазами, ровно подстриженные черные волосы, сверкающие в усмешке зубы. Он был широкоплеч и казался похожим на воина, но одет был, как одеваются купцы, и богато.

Керин не стала отвечать. Прошла мимо, сжав в руке тонкий стебель цветка. И удивилась, обнаружив, что мужчина идет следом. Прибавила шаг, но он не отставал.

— Что тебе нужно? — спросила Керин, останавливаясь и оборачиваясь к нему.

— А ты не понимаешь?

— Я устала.

— Ну, так я провожу.

— Зачем? Я знаю дорогу.

Он сдвинул широкие брови:

— Не пойму, ты притворяешься или впрямь дурочка? Что ты бродишь одна после заката?

Керин стиснула дрогнувшие губы:

— Дело мое, и не тебе о нем спрашивать.

— Надо же! Подумать только, какая гордячка! Подождут твои дела, — и резко обхватив ее за плечи, притянул к себе.

Керин ахнула, вскинула руки, заслоняясь. Кровавой каплей сверкнул драконий глаз. Человек перехватил ее руку, поднес к глазам, и его объятия ослабли. Он взглянул с недоумением на браслет, потом на Керин, потом опять на браслет…

— Вот оно что… Прости, — и опустил руки.

Керин наклонила голову и тяжело вздохнула. Она не очень понимала, за что он просит прощения. И ей хотелось спать. Она вспомнила, что все еще держит цветок, и разжала пальцы. Цветок не успел еще коснуться мостовой, а человек подхватил его. Потом распрямился и коснулся ладонью волос Керин.

— Позволь мне все же проводить тебя.

— Да, — сказала Керин.