Ясень и яблоня. Книга 1: Ярость ночи

Вскоре наступило весеннее равноденствие, называемое здесь Праздником Птиц. Колесо года дошло до новой поворотной точки, земля, окончательно стряхнув оковы старости-зимы, готовилась расцвести новой юностью, а младенец-солнце достаточно уже вырос, чтобы наполнить светом обновленный мир. Все население Аблах-Брега и окрестностей на самой заре вышло из домов и отправилось на возвышенности встречать солнце и прилетающие птичьи стаи. Там и здесь звучали приветственные песни, прославляющие приход весны:

Время пришло тебе вырасти, Сын!
Славный Сын Матери, Богини трехликой!
Несутся потоки весны, боярышник пышно цветет,
И Ки Хиллаин отважный наблюдает птичий прилёт!

Дух его полон отваги,

Ворон кружится в небе,
Готовясь сесть на рукоять меча!
Добрую весть несет Ворон!
Славься, Богиня, и Сын твой! [19]

Сэла с самого утра находилась в лихорадочно-приподнятом настроении: ей нравилось общее оживление и веселье, ее любопытство будоражили обряды этой чудесной страны, и мерещилось, что она сумеет подсмотреть сегодня какую-нибудь священную тайну острова, убежденного, что он расположен гораздо ближе к небесам, чем все прочие земли. А еще – суета и смешение сегодняшнего дня давали ей неплохую возможность повидаться с Колем. В священный праздник все повседневные дела были оставлены, кузницы не дымили, толпа челяди из Дома Четырех Копий шагала вслед за повелительницей на вершину холма, и рабы вместе со всеми пели песни. А Сэла искала глазами Коля, и ее душевный подъем, смешанный с нетерпением, походил на чувства влюбленной девушки, которая надеется именно в этот священный и радостный день наконец-то поговорить с тем, кого выбрала.

На опушках рощ, на свежей зеленой траве, пробивающейся сквозь слежавшийся, влажный слой прошлогодних листьев, уже раскладывали костры, чтобы зажарить туши жертвенных свиней. В каждом доме на рассвете испекли особые круглые хлебцы, помеченные крестообразным знаком солнца, и теперь принесли их, чтобы освятить перед жертвенником. Бронзовые ворота в Сад Богини были открыты, и в них непрерывно вливалась пестрая толпа. Ликующе звенели длинные рога с головами вепрей.

Женщины несли цветы и корзинки с яйцами: одни, окрашенные в ровные мягкие цвета, туалы дарили друг другу; иные были пестро расписаны цветными узорами, и эти предназначались в дар Богине. Приношения складывались к камню-жертвеннику на поляне перед Домом Золотой Яблони. На ветвях яблони развевались цветные ленты, а у корней ее расписанные яйца лежали россыпью, как крупные цветные камни. Вокруг жертвенника были разложены цветы и венки из цветущих веток ракиты, стояли корзины с посевным зерном, и сама фрия Эрхина торжественно призвала на семена благословение Богини.

Двенадцать жриц, полукругом расположившись с двух сторон от нее, играли на арфах, а Эрхина пела, стоя над жертвенником, песнь, называемую Напутствие Богини: