Коль и Аринлейв тоже молчали, и все трое невольно жались друг к другу. Аринлейв посмотрел на светловолосую голову Сэлы и прикрыл ее краем своего темного плаща. Лицо у него было ожесточенное, словно он уже сражается с врагом; Коль сохранял обычное спокойствие, только казался чуть более сосредоточенным. Вид его подбадривал Сэлу: за тринадцать лет своих скитаний, имея за спиной кровную месть, Коль пережил немало злоключений, однако же остался цел и невредим. Не всякая опасность кончается гибелью, и Сэла верила, что все и для них закончится благополучно.
Возможно, так оно и произошло бы, если бы перед самой горой Конрин сын Конна, на котором лежала почетная обязанность трубить в боевой рог, не вздумал еще раз эту обязанность выполнить. Медный рог с раструбом в виде морды вепря взревел так, что беглецы в пещере вздрогнули, и вместе со звуком рога в глубине пещеры вдруг послышался стук камней. Люди оледенели: угрожающий шум сразу впереди и сзади вызвал мгновенный всплеск ужаса, как удар кнута. Женщины вскрикнули, сами зажали себе рты, но тут же завопили уже во весь голос, и не только женщины, но и мужчины тоже.
То, что в темноте казалось задней стеной пещеры, вдруг зашевелилось и сдвинулось с места; в черноте блеснули острым голубоватым блеском какие-то огни на высоте выше человеческого роста. Темные широкие фигуры тяжело шагнули из темноты к застывшим людям, и раздался каменный грохот, точно вся задняя часть пещеры вдруг обрушилась.
Не помня ни о каких туалах, подхваченные волной нерассуждающего животного ужаса, беглецы ринулись к выходу из пещеры, спотыкаясь о камни, налетая друг на друга и не переставая кричать. Узкая светлая щель впереди была единственным спасением: казалось, еще миг – и эти темные чудовища раздавят, даже не прикасаясь, погубят одним своим присутствием. Испуганно ржали и бились лошади, тоже пытаясь вырваться наружу, воздух звенел от воплей людей и животных.
Бергбуры! Сэла, хоть и стояла дальше всех от задней части пещеры, раньше всех сообразила, что случилось. Не раз бывало, что она в сумерках подстерегала около Дымной горы ее древнего обитателя: ей был знаком этот темный, расплывчатый очерк могучей фигуры и сияние единственного глаза на высоте больше человеческого роста. Известно же, что в Черных горах живут бергбуры. Легко было говорить, что они «привычные и почти родные», не видя их в глаза. Но в пещере, где они – дома, соседство их было просто невыносимо, сам ужас такой встречи грозил смертью на месте. Само нутро черной каменной горы зашевелилось вместе с ними, и ее холодное дыхание леденило кровь в жилах у людей.
Давясь в узкой щели и вопя до хрипоты, беглецы по одному протискивались наружу и один за другим, спотыкаясь и падая, буквально сыпались на головы туалам, изумленным этим внезапным происшествием.
Сэла первой выскочила из пещеры, торопясь, пока ее не смяли слепые от ужаса домочадцы. Она видела, как повернулись на ходу туалы, видела изумление на их лицах, видела, как они, быстро опомнившись, побежали наперерез. Видела – и ничего не могла сделать. Пути назад не было. Не в силах остановиться на крутом склоне, она влетела прямо в объятия первого из туалов, шагнувшего ей навстречу; он тут же обхватил ее, и Сэлу, хотя она вполне сознавала, что это значит, все же охватило блаженное чувство безопасности – все же это живой, теплый человек, а не каменный полувеликан-полутролль! Туал крепко держал ее своими сильными руками, прижиматься к его нагруднику было больно даже через меховую накидку, но Сэле больше всего хотелось оглянуться назад и убедиться, что бергбуры не гонятся за ней.
Туалы, не зная о причине переполоха, опомнились быстрее. Несколько резких выкриков едва ли достигли слуха вопящих беглецов, и они, еще не опомнившись, вдруг оказались окружены чужаками, которые принялись весьма споро их ловить. Женщины и кое-кто из мужчин дались в руки легко, даже не поняв, что происходит, и стремясь только оказаться подальше от жуткой пещеры; их хватали, опрокидывали на землю, вязали, а они все кричали и пытались бежать, огорченные только тем, что их держат на месте.