Яшар

Имамяр. И я тоже виноват, не взялся как следует за это дело. Все думал, что погорячится парень и успокоится. В мыслях не допускал, что всерьез такие слова говорит. Потом еще с моей племянницей Ягут нехорошо вышло у Тогрула. Все знали, что Яшар из-за этой девушки скандал даже имел, а Тогрул повез ее кататься в автомобиле и с отцом ее подружился, папаху и пиджак ему подарил. Это тоже Яшару, наверное, неприятно было. Не знаю, как вы, а я так понимаю это дело.

Прокурор (обращаясь к Тогрулу). Вы катали Ягут на машине?

Т о г р у л. Да! Я хотел расположить ее к себе. Ягут и ее отца. Он, бедняга, сварлив, правда, но хороший человек. Я с ним дружил и хотел, чтобы они оставили Яшара в покое.

Прокурор. А Яшар не ревновал?

Т о г р у л. Может быть, и ревновал, но преступление его я не связываю с этой историей. По-моему, оно имеет другие корни...

Прокурор. Какие же? Мог ли он иметь связь с вредительской организацией?

Т о г р у л. Нет! Не думаю...

Т а н я. Этого быть не может!

Т о г р у л. Плотина и электростанция строились по проекту Яшара, предусматривавшему также организацию опытной хлопковой плантации на солончаках. Однако с хлопком дело не вышло. Оправдались предположения профессора Белокурова: соль, уничтожавшаяся в лабораторных условиях, оказалась неподатливой в практических опытах. Яшар стал в этом убеждаться. Неудача должна была обнаружиться в ближайшие дни. Она пугала Яшара больше, чем смерть. Станция готова, плотина готова, а для чего они, если с хлопком дело проваливается? К этому прибавились еще всякие личные обиды. Очевидно, чтобы скрыть неудачу, он решил уничтожить проекты, взорвать плотину и затопить станцию и плантации.

Прокурор. Прошу это зафиксировать.

Т о г р у л. Но я в недоумении, никак не могу этому поверить.

Я ш а р. Но ведь воду-то я остановил, а не ты!

Т о г р у л. Да, но что же тебе оставалось делать после-того, как тебя задержали на месте преступления?

Я ш а р. Стыдно тебе, Тогрул. Ведь ты знаешь, что эти проекты и строительство были для меня дороже всего на свете. Как мог я их уничтожить?

Т о г р у л. Яшар, я люблю тебя, но мой общественный долг требует, чтоб я говорил то, что думаю.

Я ш а р. Плантации мне незачем было уничтожать. Я уверен, что мел и уголь, которые я в последние дни прибавил к составу, приведут к результатам, определенным лабораторными опытами.

Иванов. Я в качестве научного эксперта утверждаю, что от примеси мела и угля состав не выиграет. Во всяком случае Яшар не мог заранее определить результат.

Прокурор. Последний вопрос подсудимому: почему вы обнимали Ягут?

Амир-Кули. А почему человек человека не может обнять? Ягут ведь - не моя Шарабаны, в известь не свалит.

Шарабаны. И хорошо делаю, кулак проклятый, чтоб не экспортировал меня. Привык к отцовским ослам да баранам...

Председатель. Товарищи, тише!

Амир-Кули. Отец твой - длинноухий...

Шарабаны. Мой отец, отец мой? Кулак ты этакий!

Набрасывается на Амир-Кули. Ее останавливают.

Шарабаны. Все на мои плечи взвалил - и хлеб, и стирку... и... Сам ничего не делает, лодырь!

Амир-Кули. Эй, Шарабаны, честное слово, подобью тебе глаз. (К судье). Товарищ судья, скажите, пожалуйста, по закону - имеет ли жена право избивать мужа?

Т о г р у л. Тетя Шарабаны, ты пока остановила бы свою классовую борьбу, потом поведешь...

Председатель. Товарищи, тише, не шумите. Подсудимый, отвечайте на вопрос.

Я ш а р. Ягут я не обнимал. Она плакала. Я ее успокаивал.

Прокурор. Почему плакала?

Я ш а р. На этот вопрос я не отвечу.

Председатель. Гражданин Яшар, вы обвиняетесь в уничтожении общественной собственности, что карается высшей мерой наказания.

Голоса: "Требуем расстрела".

Прокурор. А вы отказываетесь от дачи показании, которые могут облегчить вашу же участь.

Я ш а р. Мне нечего больше показывать. Меня обвиняют в уничтожении собственной же стройки, меня судят, как врага народа, не верят моим словам, - ну, что ж, расстреляйте меня! Ни на один вопрос я больше отвечать не буду. Не хочу.

Защитник. Гражданин Яшар, вы этим лишаете меня возможности защищать вас.

Голоса: "Уже пропал, погиб человек".

Прокурор. В таком случае вопрос ясен. Факты на лицо. Подсудимый, я еще раз спрашиваю вас: почему плакала Ягут?

Я ш а р. Я же сказал, что отвечать не буду.

Вбегает Ягут.

Я г у т. Товарищи, товарищи! Дайте мне сказать! Я за него отвечу.

Голоса: "Что? Что говорит Ягут?"

Председатель. Что ты хочешь сказать, девушка?

Я г у т. Не присуждайте его к расстрелу. Он не виновен... я все знаю...

Имамяр. Убирайся к черту, девчонка!

Я г у т. Нет! Я больше не могу. Пускай меня убьют! Я должна сказать... Это не он... Это они... Имамяр... Тюрбет... Мирза-Кули... Мне душно... я умру... я все скажу, а там, будь, что будет...

Председатель. Не бойся, дочка, расскажи, все расскажи.

Я г у т. Я плакала, я умоляла, чтобы он уехал отсюда. Я боялась ему сказать, что они решили его убить.

Прокурор. Кто хотел убить? Кого?