Ящик для письменных принадлежностей

На лице Ставро заиграла твердая мужская улыбка. 1екоторые улыбки могут подолгу жить на лицах мужчин и женщин, не исчезая столетиями. Они даже достаются в наследство следующим поколениям. Улыбка на лице официанта насчитывала по крайней мере несколько веков.

- У меня и сейчас найдется кое-что на продажу, - процедил он. Лекарство от старости. Вам могу дать в кредит.

- Что это за лекарство от старости, Ставро?

- Все мы больше печемся о желудке, чем о душе. Поэтому каждый вечер нужно встать возле открытого окна, чтобы изгонять из себя дьявола. По десять раз. Это нетрудно, просто надо уметь. Носом вдохните столько, сколько сможете,- на каждую Божью заповедь по одному вдоху, а потом выдохните ртом весь воздух из всего тела, до самого желудка. Когда у вас изо рта выйдет какой-то незнакомый, тяжелый запах, дело сделано. Это запах дьявола. Значит, он выходит. Его изгнали прекрасные запахи Божьих заповедей. Вот так выдыхайте каждый вечер десять раз, пока не появится запах дьявола, и получите жизни на десять лет больше...

- Прекрасно, Ставро, но мне по-прежнему очень хотелось бы узнать, откуда ты взял тот ящик.

- Эх, господин мой, в жизни всегда знаешь, где посеял, и не знаешь, где пожнешь. Но клянусь Господом, дело было не так, как вы, господин, думаете.

- А откуда ты знаешь, что я думаю?

- Мне ли не знать, где черт женится? Это моя работа, подливать и угадывать, что клиент думает.

- И что же я думаю, Ставро?

- Господин думает, что я не умею смешивать вино с водой по-гречески. Ведь так, скажите откровенно?

- Да, Ставро, именно так я и думаю. Не умеешь. Но это не беда. И все-таки, скажи мне, ты знал владельца того ящика? Не родственник ли он тебе?

Губы у Ставро покраснели, и на них заиграла роскошная женская улыбка. Еще более старая, чем та, мужская. Он оскалил все зубы и еще один в придачу и жалобным голосом сказал:

- Нет у меня больше ни родных, ни близких. Всех, господин М., всех унесла война. Время потекло вспять, и пришли последние годы, злые и опасные.

- Так откуда ты знал хозяина?

- Как откуда, господин М.? Как мне его не знать, когда я еще в Боснии хотел застрелить его? Но не попал.

- Промахнулся?

- Я никогда не промахиваюсь, господин М. Я стрелял через воду, вот пуля до него и не долетела. Его спасла вода.

- А ящик, он к тебе как попал?

- Из воды, господин М. И меня вода удостоила чести - жизнь спасла, вот откуда. Я плавал барменом на греческом судне "Исидор", и однажды вместе с этим ящиком на борт к нам поднялся его хозяин. Был он, я бы сказал, со странностями. Из тех, что на свадьбу приходят со своим куском хлеба. Он умел только три вещи: в себя, на себя и под себя. А как судно бросит якорь, обует сапоги - один красный, другой черный - и сходит на берег гулять и на деньги играть. Он на небе видел такие звезды, что нам и не снились. Слышал я и его последние слова, да только не понял их. Он сказал: "Это падший ангел! Нам конец". Когда наше судно разбилось, его чем-то ударило, и он исчез в волнах, а я вцепился в какой-то деревянный предмет. И только когда волны выбросили меня на берег, я увидел, что держу капитанский ящик. Со временем я постепенно узнал и кому он принадлежал, и некоторые другие подробности, которые можно было узнать...

Тут улыбка на лице Ставро неожиданно снова изменилась. Вместо женской вернулась та самая, твердая, мужская, как будто выкованная из серебра, и он добавил:

- Вы, господин М., наверняка сейчас думаете, что пришло время расплатиться за вино.

Точно, Ставро.

Э-э, видите ли, господин М., это не так. Я ваш должник, а не вы мой. Как это?

Кто победил, тому и венец. Когда я в прошлый раз продал вам ящик, вы, верно, подумали, уж вы меня извините, что я вас обобрал, взял гораздо больше, чем следовало. Ну, скажите по душам, ведь так?

Да, Ставро, я именно так и подумал: "Уж больно много он с меня содрал".

На эти слова Ставро вытащил из кармана пятьсот марок и над моим бокалом протянул их мне.

- Это ваше, господин М. То лишнее, что я с sac взял. Я брал в долг. Теперь возвращаю долг и мы квиты... - Заметив на моем лице удивление, он добавил: - Хотите, я вам скажу, что вы сейчас думаете, господин М.? Сейчас вы думаете, что теперь вы ободрали меня как липку. Ну, так и думаете?

- Точно, Ставро, именно так.

- И опять это неверно.

- А что же верно, Ставро?

- Вот, послушайте. Недавно приезжала в Котор одна дама с маленьким ребенком, разузнавала про то кораблекрушение. Иностранка, молодая, но совершенно седая, мне показалось, француженка. По-нашему не знает ни слова; если бы не умела по-французски, пришлось бы ей мычать или блеять. Ее послали ко мне вместе с переводчиком. Она пожаловалась, что к ней в сон залетают птицы, и заплатила мне за ящик пятьсот марок.

- А что же ты ей ящик-то не продал?

- Она дала мне деньги не потому, что хотела купить его, а для того, чтобы я передал его вам.

- Заплатила за то, чтобы ты передал ящик мне?

- Да, она сказала, что покойный хозяин ящика знал о вас.

- И что же ты сделал, Ставро?

- Взял деньги и пообещал ей выполнить то, что она просила, но это мне не удалось.

- Почему?