Ящик Пандоры

Восемь дней тому назад, в прошлый четверг, на приеме у директора сверхсекретного института генерал-лейтенанта Сухова был майор госбезопасности Анатолий Петрович Биляш, который, по роду .своей деятельности, очень интересовался всякими видами оружия и занимался его поставкой иностранным государствам. Что нужно было Биляшу от Сухова? Конечно, не само оружие, его из института незаметно вынести невозможно. Значит — разработки? чертежи? спецификации? — и хрен знает что еще и как это правильно называется. Именно в этот день Сухов бесследно исчез и, как потом установило следствие, был убит в тот же день и погребен в усадьбе княгини Подворской. Убил ли Биляш Сухова — на убийство он способен,— или это сделал кто-то другой, пока сказать трудно, но это и не входит в сиюминутную задачу: нас сейчас интересуют жертвы. Если Биляш получил от Сухова чертежи (спецификации, разработки) нового оружия и положил их в сумку «адидас», которую и принес в квартиру Капитонова на следующий день... В такую маленькую сумочку? Да в нее не влезет по ширине нормальный лист бумаги! По правде говоря, я имею весьма смутное представление о том, сколько места должны занять такого рода документы. Во всяком случае, это должна быть довольно объемистая и тяжелая пачка, сумка же Биляша легкая, как бы наполовину пустая... Фотопленка? Каким образом Биляш мог сфотографировать секретные документы? У него для этого просто не было времени... Что-то мелькает в моем мозгу, но следующая жертва не дает сосредоточиться, потому что жертва эта — мой друг Гена Бабаянц...

* * *

«Дорогая кума! Я, источник по кличке «Пташка Божья», образование два класса, прирожденный литератор, изобретатель и скульптор, задавленный партией псов и адской тоталитарной системой почти до смерти по причине отсидки срока в червонец за несовершенные преступления и оказавшийся хотя и знаменитым (обо мне показывали документальный фильм по Центральному телевидению), но без штанов, и в минуту душевной оттепели согласившийся под чарами ваших васильковых глаз и обещания выхлопотать московскую прописку работать на бесславные органы принуждения за совесть, а не за деньги (разве сотня, уплачиваемая вашими архаровцами всего раз в месяц, да и то с опозданием,— деньги?), точно выполняя ваше разовое задание, сделал все возможное и невозможное для отыскания в девятимиллионной Москве мальчика Иннокентия Славина, четырех лет.

Любовь к вам, кума, привела меня в мафию, на воровскую сходку — они проводятся сейчас всюду — и на воле, и в лагерных зонах — по причине прошедшей денежной реформы и жуткой инфляции. Там я и калякал по затронутому вопросу с людьми. Никто, в Московии об этом деле слыхом не слыхивал, значит, дело не наше, искать мальчика Иннокентия надо не в воровской среде, а в кооперативной или номенклатурной, чем я сейчас и занят.

Попутно сообщаю, что в столице развила бурную деятельность группа «Зорро». Это народные мстители, люди, обиженные системой, посаженные в лагеря по сфабрикованным делам и теперь освободившиеся. У них лозунг: «Грабь награбленное!». (Но это меня не колышет, пишу для вашего общего развития.)

Если что надыбаю по мальчишке, свяжусь. Остаюсь с разбитым сердцем, всегда ваш, Пташка Божья.

P. S. Скажите своим архаровцам, чтоб указывали в денежном переводе правильный почтовый индекс, а то прошлый раз посланная на адрес моей бедной мамани ваша сотня блукала лишнюю неделю, пока не попала пo назначению под видом алиментов.»

* * *