Ящик Пандоры

— Моисей Моисеич... ой, я совсем с ума свихнулась! Семен Семеныч, вы им не верьте, это все Амелин подстроил, я теперь точно знаю, и пусть меня увольняют, за эти-то деньги я всегда себе работу найду, вон моему деверю в кооператив требуются машинистки... Ну, я не об этом. Меня Саша Турецкий просил выяснить, кто звонил Эдуарду Антоновичу, так вот — никто ему не звонил, это Амелин придумал, что звонил...

— Клавдия Сергеевна, я не совсем понимаю...

— Семен Семенович, ведь это Амелин сказал Зимари-ну, что звонил Бабаянц о своем отпуске. Ну как это он мог звонить, если его уже убили? Вам поручили вести дело Бабаянца, я знаю, мне Чуркин сказал, но это все вранье, вот увидите. Амелин и с Сашей подстроил, я сама Саше сказала, что Амелин приходил к Зимарину. Амелин догадался, что Саша на него вышел, и устроил на него наезд. Он такая тихая крыса, я его не первый год знаю...

Дверь в кабинет тихонько отворилась, и Моисеев увидел красивую молодую женщину, пепельные волосы тяжелой волной легли на приподнятые по последней моде плечи белого жакета, и чем-то знакомым повеяло от синих глаз. Женщина приветливо, как старому знакомому, кивнула Моисееву, но ей явно был нужен совсем не он.

— Простите, пожалуйста. Вы Клава? Можно с вами поговорить?

Клава нахмурилась было, но тут же схватила себя за щеки:

— Ой, я вас знаю...

Но синеглазая не дала договорить, потянула Клаву из кабинета и унесла с собой неясные воспоминания старого криминалиста, оставив его наедине с Клавиным открытием. Он заставил себя продолжать криминалистическое исследование, прибавив в качестве его объекта также ключи от кабинета, полученные утром от зампрокурора по кадрам Амелина, и пришел к результату, который ожидал получить и от которого голова зазвенела, как церковный колокол: отпечатки пальцев на бутылочке с клеем и ключах были несхожи между собой, но порознь идентичны отпечаткам, обнаруженным в разных местах на поверхности магнитофонной кассеты.

Ему захотелось смахнуть всё со стола в мусорную корзину, вот так — одним махом. И он уже приготовился это сделать, но остановился, достал записную книжку и набрал домашний номер телефона Меркулова. Занято. Он снова и снова крутил диск, но на телефоне Меркулова кто-то плотно «висел». Тогда Семен Семенович аккуратно поместил все предметы в пластиковые мешочки, сложил их в портфель и, оглядываясь зачем-то по сторонам, двинулся к выходу Он хотел было взять такси, но не тут-то было — таксисты или ехали в парк, или заламывали астрономическую цифру. Какой-то девице повезло: она живо подлетела к «леваку» и крикнула:

— К Трем вокзалам за десять рублей!

Семен Семенович узнал в ней ту самую, с пепельными волосами, что приходила к Клаве. Он решил повторить номер и стал на проезжую часть. Остановился раздолбанный «Москвич», и Моисеев выкрикнул^- фальцетом:

— На Проспект Мира за.десятку!

— Ты что, ветеран, охреновел? Садись, за трояк подброшу.

* * *

«Дорогая кума! Снова замаячил на горизонте вашей жизни я, источник по кликухе «Пташка Божья», образование два класса, прирожденный композитор и музыкант, фильм (25 минут) о котором получил приз зрительских симпатий на всесоюзном конкурсе в Нижнем Тагиле и шел восемь раз по Центральному телевидению.

Скажите, дорогая кума, пожалуйста, вашему бухгалтеру, чтобы выдал мне премиальные за мой нелегкий каторжный, полный опасности, государственный труд на ниве правосудия, так как я взял след, как Джульбарс или Крючков какой, и нахожусь сейчас на подступах к выполнению вашего разового поручения. (Просьба — деньги выслать телеграфом и сегодня же, а не почтой, а то я до обеда не успею сгонять в одно место, а за все расходы родного совецкого правительства я рассчитаюсь полным рублем, то есть позвоню вам лично с хорошими известиями по вашему домашнему телефону)

Сначала о деле, которое является вторым по важности после дела спасения мальчика Иннокентия Славина,, четырех лет, и, возможно, имеющем интерес для вас, МУРа, а также деятелей культуры и искусства. Это мне нужно в первую очередь. Поэтому, если по-быстрому соберете аудиторию в тысячу человек из числа передовиков МВД и КГБ, то я один развлеку всех после утомительного рабочего дня в течение одного вечера: мне необходимо как можно быстрее заработать достаточно денег, чтобы дать семье человеческую жизнь. Оперой из жизни чекистов займусь потом, а на литературном поприще могу писать авторские киносценарии для игровых и документальных фильмов, исключительно о подвигах сотрудников КГБ, МУРа и ОМОНа, а также детективные рассказы, повести и романы не хуже .Агаты Кристи или Жоржа Сименона.

Попутно сообщаю, что я вник в рабочую структуру группы «Зорро», которой управляет разжалованный и погнанный со всех постов бывший начальник УБХСС Москвы Гришаев А. А. У него имеется картотека (прихватил с прежней работы) не только на всю московскую номенклатуру, денежных тузов и подпольных миллионеров, но и на крупную акулу из нашего воровского цеха.