«Вот и фронт. Странный фронт. Франция объявила войну Германии ещё в сентябре 1939 года. И до сих пор – войска стоят на границе. Вокруг протекает мирная жизнь, как будто нет никаких военных частей в округе. Бюргеры всё так же заседают в пивных, детишки бегают по улицам, ходят в школу. Одно отличие – здесь нет той истерии, которая в Берлине повсеместно. И это радует с одной стороны. С другой – чувствуется, что рано или поздно армии схлестнутся в сражениях. Говорят, что французы возвели много укреплений, которые помешают продвижению наших войск. Как все будет выглядеть в реальности – неизвестно. В боях в Норвегии солдаты вермахта показали себя умелыми воинами.
Вообще и война и предшествующие войне события не укладываются в голове.
Во-первых:
Между Германией и Францией существует Пакт Боннэ-Риббентропа, это договор о не нападении, подписанный 6 декабря 1938 года
Во-вторых:
Такие Пакты о не нападении подписаны Гитлером в разное время с Польшей (пакт Пилсудского – Гитлера, 1934 год), с Эстонией (пакт Сельтера-Риббентропа, июнь 1939 года), с Латвией (пакт Мунтерса-Риббентропа, июнь 1939 года), с Литвой ещё в марте 1939 года (я забыл кем был подписан договор от Литвы, увы), с СССР (пакт Молотова – Риббентропа, август 1939 года), с Италией (март 1939 года), Германия заключила подобные пакты с Румынией, Венгрией, Болгарией в 1936 году. Есть договор с Великобританией. Практически вся Европа была союзниками Германии. Как получилось так, что мы теперь воюем? Объявлена война Польше, Германии объявлена война Великобританией, Францией, Словакией и т. д. Мы воюем в Норвегии, Дании, Нидерландах, Люксембурге…
Чувствуется, что вермахт скоро войдёт на территорию Франции. К этому всё готовится ускоренными темпами. Боеприпасы, вооружения – промышленность работает для армии. Франция – серьёзный противник. Люди идут под ружьё – всё для армии. Женщины рожают детей – всё для армии.
Мир сошёл с ума. Не так давно отгрохотала Первая мировая война. И вот – снова. Я понимаю, что на тех условиях, которые навязали Германии, по-другому и быть не может. Ещё 28 июня 1919 года, когда был подписан позорный мирный договор в Версале, один из маршалов Франции Фош сказал:
«Это не мир, это перемирие лет на двадцать.»
Так оно и получилось. Ровно двадцать лет…»
«…Вечереет. Выпало несколько минут свободных, мы устроились в кафе на одной из улочек Парижа, и я решил немного написать в дневник.
Напишу пару строк о прошедшем месяце. Вернее, времени прошло чуть больше. Наступление Вермахта началось 10 мая. Была применена оправдавшая себя ещё в Первой мировой войне тактика молниеносной войны. Блицкриг длился всего сорок четыре дня. Как пишут газеты – это триумф германской армии. Сейчас уже можно об этом говорить, план Рот себя полностью оправдал. Линию Мажино наша армия просто обошла со стороны Бельгии и уже в третьей декаде мая наша часть вышла к проливу Ла-Манш. Именно там я смог встретиться с одним из офицеров гестапо Карлом Отто Штрюмпфелем. Мне нужно было передать ему послание, что и было сделано. Я знал, что это рекомендательное письмо от моего «покровителя». Штрюмпфель бегло прочёл его, почему-то внимательно понюхал и осмотрел конверт. Ничего не сказав, только козырнув, он вскочил в «Опель» и уехал, оставив меня в недоумении. Встреча была настолько мимолётной, что я даже не успел представиться. Лишь через несколько недель я узнал, что в мою часть пришел запрос на личное дело. Началась моя проверка, разговор с представителем гестапо по совершенно незначительному поводу. На этой беседе мне пришлось рассказать о себе почти всё, начиная с рождения.
Тем временем военные действия продолжались. 23 мая мы уже были возле Кале, но внезапно наступление на этом направлении было приостановлено. Я не знаю причины этого, а слухи переписывать нет смысла. Лишь 10 июня, после перегруппировки, нас снова бросили в бой. И вот я в Париже!!! Никогда не был в этом легендарном городе. Поражает обилие красивых зданий. Не смотря на то, что боевые действия закончились буквально недавно, на улицах полно людей. Многие из них одеты нарядно и даже преподносили некоторым солдатам цветы! Невероятно! Мы для французов оккупанты, а они нас встречают цветами… Куда катится мир?!
Заканчиваю. Была команда на сбор и построение. Видимо, командование нашло здание, где мы сможем передохнуть. Пробегавший мимо унтер-офицер сказал мне, что после расквартирования мне надо подойти к командиру части. Скорее всего, проверка прошла удачно и меня скоро переведут в другое подчинение…»
