Ящик Пандоры

— Кто здесь медтех? — спросил клон-карлик, пошевеливая длинными тонкими пальцами.

Ферри шагнул было вперед, но Хали остановила его:

— Посиди с Ваэлой. Понадоблюсь — зови.

— Я, знаешь ли, тоже врач, — с обидой напомнил старик.

— Знаю. Вот и останься с Ваэлой.

Хали отвела раненых в лазаретную палатку, под нависающий черный уступ. Культю она промыла, присыпала септальком и замотала клеткопластырем.

— Руку спасти нельзя? — спросил гном.

— Нет. Что там творится?

Гном сплюнул.

— Бардак чертов, вот что.

Наложив последний слой пластыря, Хали удивленно глянула на клона.

— О, мы и думать умеем, — бросил он, осознав причину ее изумления.

— Давай я и тебя подлатаю, — предложила она. Правая рука клона была обожжена сплошь. — Как тебя забрали дирижаблики? — спросила она, чтобы отвлечь пациента от боли.

— Льюис нас вышвырнул. Как мусор. Что это значит — сама понимаешь. А там — нервоеды. Почти никто не ушел. Хорошо бы нервоедам туда вон пробраться. — Он махнул здоровой рукой в сторону далекого Редута. — И сожрать этих бортососов до последнего!

Хали закончила перевязку, и гном, спрыгнув со стола, направился к выходу.

— Куда ты?

— Назад. Помочь чем могу.

Он отбросил клапан палатки, и в проеме Хали увидела рассеченную синими молниями равнину, а за ней — Редут. Воздух наполняли вопли и стоны.

— Ты не в состоянии…

— Раненых таскать сумею.

— Их еще много?

— Очень.

Гном выбежал, и клапан за его спиной упал.

Хали закрыла глаза. Перед внутренним ее взором встала кучка людей, превращаясь в толпу, толпа — в орду. Ветер нес соленый запах крови и гнилое дыхание. Мелькали то ровные края резаных ран, то пятна обширных ожогов и последними — перебитые голени висевшего на кресте.

— Так нельзя, — пробормотала она.

Подхватив прибокс и аптечку, она побежала к выходу, вылетела наружу. Карлик-клон был уже далеко, и Хали двинулась ему вслед.

— Куда ты? — тревожно окликнул ее Ферри.

— Там я нужнее, — бросила девушка, не оборачиваясь.

— А как же Ваэла?

— Ты и сам врач, — крикнула Хали, не отводя глаз от плывущих вдали клубов дыма.

Когда люди пытаются стать рупорами богов, смертность становится важнее морали. Мученичество исправляет это расхождение, но ненадолго. Самое горестное в мученичестве — что объяснить истинный смысл жертвы оказывается уже некому. И чудовищных результатов свершившегося мученик тоже не видит.

Раджа Томас, «Вы — делегаты от мучеников», из корабельных архивов.

Легата переключалась от одного сенсора к другому, пытаясь разобраться в показаниях приборов. Изображения смазывались, перетекали друг в друга, перспектива искажалась. Рвали равнину лучи резаков, виднелись тела, и что-то двигалось в дыму. Выли аварийные сирены, свидетельствуя, что периметр Редута прорван. Она смутно слышала, как Льюис рассылает команды ремонтников и бойцов. Заработали резаки со стен, управляемые операторами прямо из центра. Легата не могла позволить себе отвлекаться на что-то, кроме загадочно сбоивших камер. Когда она переключила экран на совмещенное изображение, расплываться начинали все квадратики одновременно — словно на камеры действовала некая внешняя сила.

Легата утерла лоб рукавом. Покуда длилась суматошная битва, солнца поднялись уже высоко в небо, а системы жизнеобеспечения Редута работали на голодном пайке — вся энергия уходила на оборону. В центре управления было жарко. Вдобавок Легату раздражал суетящийся за ее спиной Оукс. Льюис, в отличие от своего начальника, был невозможно спокоен. Происходящее его словно веселило слегка.

На равнине шла кровавая бойня. В этом сомнений быть не могло. Клоны в центре управления трудились с преувеличенным усердием, опасаясь, очевидно, что их могут отправить вслед за товарищами в бой.

Легата вдавила кнопку «Повтор». По экрану что-то мелькнуло.

— Это еще что? — осведомился Оукс.

Легата нажала «Паузу», но сенсоры не могли дать достаточного разрешения. Она снова нажала «Повтор» и прибавила увеличение. Сплошная муть. В третий раз она замедлила воспроизведение и запустила программу распознавания образов в компьютерной сети Редута. По экрану прошла колышущаяся тень, смутно напоминавшая человека, вцепилась во что-то большое и тяжелое, потом отступила. Откуда-то из зоны расплывающегося изображения вызмеился яростный синий луч, и по нижнему краю экрана побежали значки — в этот момент заработала сигнализация периметра. На них Легата внимания не обратила — дело прошлое, и Льюис тогда справился. То, что появилось на экране, было куда важнее — медленно вздымающийся на пустом мгновение назад месте красно-рыжий цветок взрыва.

— Что ты делаешь? — спросил Оукс. — Что это было?

— Кажется, они влияют на наши сенсоры, — проговорила Легата и сама не поверила собственным словам.

Несколько секунд Оукс тупо пялился в экран.