Ящик Пандоры

– Так вот, значит… Господин штурмбаннфюрер, имею предписание доставить Белявского в Полис. Вот, ознакомьтесь с документами.

Пока местный офицер службы безопасности, вызванный на происшествие у входа, просматривал бумаги, мрачнея на глазах, Максим начал замечать детали. Полковник отчего-то напялил на себя полевую форму, любимую сталкерами, и в звании понизился вдруг за один день до капитана. Манеры у него стали несколько другими, перед штурмбаннфюрером вел себя как-то неуверенно, заглядывая в собственные же бумаги, будто и сам сомневался, правильно ли там все написано. Прежде чем Максим успел вслух этому удивиться, Юшкевич быстро наклонился к нему, и знакомые металлические нотки пробились даже сквозь шепот:

– Вякнешь хоть слово не по делу – найду и другие предписания, что у тебя сестра мутант. Особо опасный. Да им и бумаги не нужны, достаточно присмотреться, как следует. Понял, нет?

Максим кивнул.

– Ну, вот и хорошо, гражданин Белявский! – громким голосом типичного кшатрия гаркнул полковник-капитан. – Сопротивляться задержанию не будете. Все в порядке?

Штурмбаннфюрер кивнул и сделал знак караульным навести порядок на посту, начисто вымыть закапанный кровью пол.

– Медицинская помощь не требуется. Окажем сами на месте. Здравия желаю! – и коснувшись орла, отдал приказ уже своим сопровождающим донести носилки с раненым военнопленным до дрезины.

Максим искал взглядом сестру. Она шла рядом, прятала глаза. Семен Михайлович взял ее за руку и повел впереди. Дрезина оказалась моторизованной, с двумя платформами. На одну уложили носилки, на вторую забрался полковник. Конвоя Полис выделил аж пять бойцов, не мало ли против старика с девчонкой и раненого, подумал Белявский. Считая еще и самого Юшкевича. Дрезина тронулась с места, на моторе не трясло и не дергало, как на ручной, боль немного утихла, в голове прояснилось. Сверху проплывали закопченные тюбинги.

– Товарищ капитан, куда едем? – со смешком поинтересовался Крушинин, до сих пор хранивший молчание.

– Опять издеваетесь, Семен Михайлович? Ну, теперь-то вы попались… Соучастие побегу, утаивание информации… Или наоборот, разглашение? – Юшкевич отдал указание остановиться, но не глушить мотор.

Спрыгнул с платформы дрезины и отправил по двое-трое бойцов в разные стороны проверить туннель, перекрыв его заодно от посторонних. Похоже, продолжить разговор, начатый в допросной, он собирался именно здесь, не терпелось до Полиса. Старик тоже спустился на землю возле стены, Симка, никого не спрашивая, пронеслась к брату и крепко обняла его, защищая, поблескивая красными огоньками злых прищуренных глаз. Полковник отвернулся и глядел на брамина.

– Значит, устроили побег, Крушинин? И прямо в Рейх, рассчитывая, что контрразведка глупее ваших адептов?!

– Не глупее… Если вы смогли так точно рассчитать наш маршрут и даже явились лично, пользуясь тем, что вас здесь не знают в лицо. Но фамилию и звание грозного полковника, разумеется, слышали. И что вы собрались мне инкриминировать?

– Ну, как минимум, содействие в побеге по предварительному сговору с Белявским.

– И где доказательства? Я не одному кшатрию попался на пути в сопровождении этой девчушки, ваш Джексон и конвойный видели пистолет, которым она мне угрожала. Пока это не пахнет предварительным сговором. Под дулом ПМ меня заставили показать выход, оружейку и место хранение снаряжения, а потом еще и против моей воли утащили на поверхность! Или вы думаете, что в мои-то годы становятся сталкерами добровольно? Хорошо, попрошусь тогда к Мельнику, может, возьмет опытного и обстрелянного…

– Вы свои собственные правила нарушили, уйдя из Полиса.

– Ровно на одну станцию. Это не запрещено правилами браминов. Не трудитесь. Юрий, у вас ничего не выйдет… Лучше объясните, почему пошли на такой риск и оказались тут сами.

– Потому что не хуже вас умею внимательно слушать! Девчонка трещит без умолку. И я знал, что ни на Красную линию, ни на Театральную этим двоим хода нет, – хладнокровно, будто и не разочарованный неудачей с обвинением Крушинина, продолжил Юшкевич. – На Китай-город они не сунутся, далеко и опасно, парень бы добрался, но не с сестрой. По бульвару не пойдут. Белявский уже ознакомился со Знаменкой, и нетрудно предугадать, что отправится в обратную сторону.

– Вы действительно на своем месте, Юрий, – одобрительно кивнул в полутьме брамин. – Но ни вы, ни я так и не добились результата…

– Результат сейчас будет! – рявкнул полковник. – Я не Джексон, мучить не люблю, но мне нужен ответ, прямо сейчас!

– Липенко убил моего отца, – глухо произнес Максим. – Я узнал об этом там, в Генштабе… Он действительно вел себя, как шизанутый, орал об этом и пистолетом размахивал.

– И это потому ты пошел на него, броником прямо на пули? Сам такой же, значит… – уяснил для себя хоть полправды Юшкевич. – Вы знали, Семен Михайлович?

– Догадывался… – загадочно ответил Крушинин. – Потому просил тебя не трогать парня, подозревал личные мотивы. Теперь ты понимаешь, что они не сообщники?