«Ящик Пандоры» для Наполеона

Уильям вытер лицо платком, и опять будто перед глазами стояла кровь на земле. Чем дело кончилось с раненым, он и не знал, но отец выхлопотал назначение в Индию. И уговорил сына не полагаться на правосудие. Юноша помотал головой, постарался сбросить неприятное воспоминание, словно назойливую муху.

Но бриг приближался к порту, и капитан Клиффорд Олбат дал команду поднять флаг на грот-мачте, с тем, что бы капитан порта приготовился встретить их судно. Ещё спустя час были убраны паруса, оставили лишь кливера. С шумом упали оба якоря, и их бриг застыл на рейде, ожидая карантинного досмотра. Был опущен трап, а матросы, свободные от вахты, построились на палубе, ожидать инспекции.

Пока всё это происходило, юный доктор отвлёкся. и не мог ретироваться, что бы не пасть жертвой общительного пассажира. Этот господин подошёл, коснулся рукой шляпы, здороваясь. И тут же, словно не было других дел, повёл беседу:

– Позвольте преставиться, Теодор Экленд, солиситор в фирме « Кристиан Блэк».

– Уильям Хак, – выдавил из себя два слова юноша.

– Вы в первый раз в Ост – Индии? – спросил мистера Хака Теодор Дайк Экленд.

– Так и есть, уважаемый солиситор, – и врач коснулся своей шляпы, демонстрируя участие и вежливость к собеседнику.

– Без сомнения, станете служить в больнице Ост- Индской компании?

– Собственно да. Частной практикой заниматься мне было бы рановато, сэр… Надеюсь, приобрести немалый врачебный опыт в этой колонии. Далекая провинция, неизвестность…

– Отсутствие жалоб в суд… – понимающе кивнул собеседник.

– Я не был виновником смертей пациентов, сэр! – вспыхнул Уильям, – не успел!

– Я только сквайр, уважаемый мистер Хак. как и вы.... – тихо и примирительно ответил юрист, – но надеюсь, что генерал- губернатор лорд Моргингтон оценит мои и ваши усилия здесь, на краю света. У дельных людей здесь открываются большие возможности. Я квартирую на Чоуринг-роуд, недалеко от церкви Святого Иоанна.

– Здесь есть церкви? – молодой человек старательно изобразил удивление словам собеседника.

– Мы живём в вполне европейском городе. Конечно, это кажется удивительным, но это правда. Теперь у нас стало спокойнее, мистер Хак. После того, как Калькутту отстояли от султана Майсура тридцать лет назад, европейская цивилизация пришла в эти места навсегда. Здесь построены европейские здания, теперь это культурный английский город. Мы никогда не уйдём отсюда, на нас лежит бремя заботы о местных жителях.

– В больницу принимают и туземцев? – пытался внести ясность врач.

– Нет, – смутился солиситор, – индийцев лучше лечат индийцы. Они ведь непривычны к европейской культуре. Не надо делать подобные вещи сразу. Может быть, лет через десять. ( Первый индиец попал в эту больницу лишь в 1873 голу)

– Что же , надо следовать обычаям, – изобразил понимание Уильям Хак, – нельзя всё изменить сразу. Маленьким шажками, главное – идти в правильном направлении.

– Конечно, – согласился собеседник, – церковь Святого Иоанна, возведена больше десяти лет назад, в 1787году.. – продолжил воодушевлённый юрист, – великолепная архитектура! И, больница недалеко от этого собора. Из развлечений, пристойных для нашего круга – редкие балы у губернатора. Впрочем, иногда собирается и приятное общество. Могу вас порекомендовать, если пожелаете вступить в «Азиатское общество Бенгалии». Станете вхожи в многие богатые дома города. Мы издаём и газету, Calcutta General Advertiser – Теодор Дайк Экленд, к вашим услугам, – наконец, назвался новый знакомый своим полным именем,

Но тут раздалась барабанная дробь со шлюпки, приставшей к их бригу. Солиситор замолк, сначала возмущенно, но быстро понял, в чём дело, и успокоился.

Строгий сигнал, что прибыла досмотровая команда портовых служащих с тремя солдатами. Это была серьёзная процедура. Капитан и его помошник, Генри Эйнсли, представились, а джентльмен в тёмном костюме и с саквояжем в руке, прошёл вдоль строя моряков, иногда приказывая раздеться наиболее подозрительным из них. Матросы неохотно снимали рубахи и штаны, врач внимательно осматривал покраснения на коже. Было видно, что эта неприятная процедура для лекаря важна, и он не собирался выполнять её формально.

– Согласитесь, странно, что нас так досматривают здесь, в Калькутте, как будто это в Англии или Кейптауне очаг оспы, – прошептал сквайр Теодор Экленд.

Мистер Экленд был всё же местным обывателем, имевшим в Калькутте жену, троих детей и собаку. Так что он-то добирался домой, а не был здесь гостем. Для новичка Малабарское побережье уже казалось непростым, непонятным, скорее даже опасным местом для жизни.

Но Уильям Хак предпочёл промолчать. Медицинское образование давало знать о себе. С эпидемиями шутки плохи, а что могли подхватить матросы в кабаках Кейптауна или Лондона- одному Богу, или скорее, только дьяволу было известно.

– Правда, в Индии, есть вещи и пострашнее чумы, – добавил разговорчивый юрист.

– Неужто опять разразилась чума?