Ящик Пандоры. Книги 3 – 4

Атмосфера большого праздника царила не только потому, что Хэлу удалось выкарабкаться из затруднительного положения, но и потому, что удалось сместить такую одиозную и мощную политическую фигуру, как Эмори Боуз. Если подобное удалось с самим Боузом, тогда возможно абсолютно все в нашей сумасшедшей стране, думали собравшиеся.

Конечно, соглашались все, Боуз сам повел себя неразумно. В своей ненависти к Хэлу он потерял чувство меры. Он даже не проверил информацию, представленную ему, и человека, предложившего ее. Более того, он забыл о том, что у общественности еще свежи воспоминания о цензуре Маккарти.

Но все были слишком рады за Хэла, чтобы тратить время на размышления о Боузе. Прием был организован на широкую ногу и имел огромный успех. Во дворце Столвортов мелькали дружеские лица крепко пьющих политических репортеров и светских леди, могущественных республиканцев и начинающих демократов, друзей Хэла по Вашингтону, влиятельных капитанов бизнеса и респектабельных сенаторов.

Молодость и шарм, излучаемые Хэлом Ланкастером, к которым добавились его новые успехи, сумели примирить старых противников. Все говорило о зарождении совершенно нового мира. Никто не мог забыть заключительных слов Хэла, сказанных им в «Вашингтоне сегодня» и имеющих политические последствия для развития общества. Несколькими словами Хэлу удалось открыть дверь за серым миром «холодной войны», ведущую в светлое будущее, в котором счастливые люди будут просто смеяться над периодом взаимной подозрительности и страха.

Даже в такой праздничный момент Том Россмэн думал о знаменательной фразе Хэла – «свобода не имеет врагов». Он видел в ней не только козырь для победного завершения предвыборной кампании в Сенат, но и для уверенного пути в Белый дом. Том был не только хладнокровным наблюдателем политической жизни в Вашингтоне, но еще и историком. Для него было бы просто непонятно, если бы такой лидер, как Хэл, соединяющий в себе жизненную мудрость и миротворческие способности с обаянием и сексуальной внешностью, в один день не мог бы стать президентом страны.

Но для размышлений об этом было достаточно времени в будущем. А сейчас время празднования и расслабления. Но прием продолжался допоздна, с музыкой и танцами, многочисленными, все еще прибывающими гостями в таком количестве, которого до сих пор не бывало у Столвортов.

В полночь Хэл был совершенно изможден, поэтому он извинился перед собравшимися и уехал домой отдыхать. Более того, сегодня он впервые с начала кризиса увидел Диану, отдыхавшую с кузиной в Саутгемптоне.

Теперь наступило время мужу и жене вдвоем отпраздновать их общую победу.

Хэл держал Диану за руки и о чем-то болтал с ней, пока шофер Столвортов вез их домой. Когда они приехали домой, он сразу же принял горячий душ, завернулся в полотенце и поспешил в спальню, где его ожидала приглашающе разобранная двуспальная кровать.

Диана стояла у входа.

– Я опоздала, мне надо было приехать раньше, чтобы быть рядом? – спросила она.

Он улыбнулся: ведь после их разлуки близость с ней могла только помочь ему вернуться к жизни.

– Это никогда не поздно, – возразил он.

Она прошла через спальню и поцеловала его. Он в очередной раз заметил, что она вновь слишком много выпила. Семейная жизнь и частые появления на публике излишне нервировали ее, поэтому она пыталась расслабиться с помощью алкоголя, но употребляла его намного больше, чем ей было нужно. Он давно уже хотел поговорить с ней на эту тему, но каждый раз отгонял свои беспокойные мысли.

Она пошла в ванную. Ее красота стала еще ярче, думал он, лежа на кровати и ожидая ее возвращения. Из ванной доносился запах очень приятных духов. Дианы не было так долго, что он чуть не заснул, подложив руки под голову.

Наконец она появилась в нежной шелковой сорочке, сквозь которую были хорошо видны ее красивые ноги.

Она легла на кровать рядом с ним. Она ничего не говорила, но он чувствовал послание ее тела, ведь они не занимались любовью почти месяц. Напряженная жизнь во время предвыборной кампании, к которой присоединилась расширяющаяся пропасть между ними, сделали для них занятие любовью более сложным, чем когда-либо. Хэл понимал, что сейчас наступил момент, когда удобнее всего возобновить с женой их обычную физическую близость… Он был слишком долго равнодушен к ней, позволял ей надолго уезжать, а когда она была рядом, то мало уделял ей внимания.

Их волновало и отсутствие детей. Многие думали, что они просто их не хотели. На самом деле все было намного сложнее. К их усталости от напряженной светской и политической жизни добавлялись возрастающие расхождения в их взглядах и меньшее желание физической близости друг с другом.

Сегодня ночью, сейчас, после этого ужасного кризиса, закончившегося триумфом, самое подходящее время, чтобы заняться любовью с женой, независимо от ее настроения, мыслей и желаний, не думая о своих планах на завтра.