Ящик Пандоры. Книги 3 – 4

Сейчас она поняла, к своему ужасному разочарованию, что кое-что более существенное и более трагичное стояло за ее решением стать женой Тима Райордана. Это был Хэл. Если бы ее не поглотила невыносимая печаль, вызванная утратой Хэла, она не была бы так слаба и не приняла бы предложения Тима. Потому что она не любила его так, как жена должна любить своего мужа. В течение долгих лет она пыталась отрицать это, но сейчас вынуждена была признать очевидное.

А Тим с самого начала, с того самого вечера, когда пододвинул ей кольцо в соблазнительной маленькой коробочке, – Тим, скорее всего, еще тогда знал правду. Он, должно быть, сознавал, что пользовался ее слабостью и, наверно, ненавидел ее за это. Но он еще не знал себя до конца, хотя и негодовал на свою любовь.

Семена их трагедии были заложены в той маленькой коробочке, в том, что он ее предложил, а она приняла. Лаура могла бы предотвратить все, если бы отказала ему. Но она не сделала этого.

Значит, в каком-то смысле Тим был прав. Она слишком легко приняла на себя обязанности супруги, не поняв своего сердца. И когда время и ярость Тима вынудили ее пожать то, что она сама посеяла, она попыталась избавиться от него, не прилагая особых усилий. Воистину теперь закон и полицейские были не таким уж сильным средством защиты для нее. Она не имела права просто так повернуться спиной к своим ошибкам. Она должна понести наказание.

По мере того, как машина неслась в ночи с брошенными на заднее сиденье модным портфелем и сумочкой для фотоаппарата, Лаура, связанная упрямым, полным ненависти мужем, который мстил ей за провалившийся брак, чувствовала себя так, как будто все нити ее жизни сплелись вместе в этой петле, стянувшей ее тело. Могла ли она бороться с судьбой?

Лаура была побеждена. Она закрыла глаза и ждала, когда машина прибудет к месту назначения. Что должно случиться, то случится.

Они свернули с шоссе и поехали, подбрасываемые на кочках, по темным, ухабистым улицам. Лаура видела в окно крыши старых, из коричневого камня, домов и здания фабрик.

Скоро дорога перестала освещаться, не было света и в окнах домов. В конце концов они остановились на улице, которая была абсолютно темной, без фонарей.

Тим выключил мотор и посмотрел на Лауру.

– Я хочу, чтобы ты дала мне слово, что будешь идти спокойно, – сказал он. – Я повторяю, тебе не грозит никакая опасность. Я не причиню тебе вреда. Здесь нет никого, кто мог бы увидеть нас. Я выну кляп у тебя из рта, потому что никто тебя не услышит, даже если ты закричишь во весь голос. Когда мы войдем в дом, то сможем поговорить, хорошо?

Лаура кивнула.

Он освободил ее руки и ноги и вынул кляп. Она наконец-то села прямо и выглянула в окно. Улица была совершенно пустынной, со старыми фабриками по обеим сторонам. Несколько машин стояли около обочины тротуара, но почти все со спущенными камерами.

Тим взял сумочку для фотоаппарата и портфель с заднего сиденья, вышел из машины и, обойдя ее, открыл дверь и помог Лауре выйти. Ее руки онемели, и ноги тоже плохо слушались.

– Ну, пойдем, – сказал Тим. Он дотронулся до ее локтя и повел к темному массивному зданию со старыми матовыми стеклами, многие из которых были разбиты. Лаура думала о том, что ожидало ее там, внутри. В тот момент она была слишком подавлена, чтобы бояться чего-либо. Боль и отчаяние, исходившие от Тима, превратили ее душу в лед.

Она услышала, как он нащупывал ключи в кармане, в то время как они приближались к тяжелой металлической двери. Поворачивая ключ в замке, он крепко держал ее за руку.

Когда дверь распахнулась, голос, который послышался из темной глубины, удивил их обоих.

– Ты арестован, Тим. Отпусти ее и подними обе руки за голову.

Прежде чем Лаура узнала голос, Тим обвил своей рукой ее шею и оттащил Лауру назад.

– Я сломаю ей шею, – сказал он.

Лаура почувствовала, что не может дышать, потому что ужасная сила его мускулов сжимала ей горло. Она была уверена, что он действительно может убить ее. Темнота вокруг и свирепая рука, обвивающая ее шею, могли оказаться последним, что ей отпущено узнать на земле.

Но внезапно она услышала шум в темноте. Хлопнула дверь, и другой звук засвидетельствовал удар по человеческому телу. Она почувствовала себя свободной, услышав, как Тим и еще кто-то упали и борются на замусоренной бетонной дорожке перед дверью.

Сыщик Дэн Агирре, внезапно появившийся из глубины помещения, нанес Тиму чудовищный удар в лицо. В одно мгновение Лаура была освобождена. Полицейский схватил Тима и четким движением прижал его к земле.

Тим издал крик, больше похожий на рев зверя, и начал метаться из стороны в сторону. Благодаря своей огромной силе он сумел отбросить сыщика от себя. С трудом поднявшись на ноги, он стоял, похожий на медведя.

Агирре тоже был на ногах.

– Ты имеешь право ничего не говорить, – сказал он. – Если ты откажешься от этого права, то все, что ты скажешь, может быть и будет использовано против тебя в суде. Ты имеешь право на адвоката…