Ящик Пандоры. Семь историй о том, как наука может приносить нам вред

В целом Рэйчел Карсон была совершенно права, забив тревогу. Она первой указала на то, что мы должны быть внимательнее к нашему воздействию на окружающую среду. (И то, что изменение климата стало прямым следствием деятельности человека, — правда.) Она была первой, кто предупредил, что ДДТ может накапливаться в окружающей среде. (Даже после прекращения распыления его побочные продукты по-прежнему присутствуют в экосистеме.) И справедливо заранее предсказала, что биологический контроль насекомых в конечном счете тоже очень важен. (Спустя десятилетия после публикации «Безмолвной весны» бактерия Bacillus thuringiensis israelensis [Bti], которая убивает личинок комаров, была включена в список интенсивной вакцинации в очагах инфекции малярии.) К сожалению, Рэйчел зашла слишком далеко. Ее утверждения, что ДДТ вызывает лейкемию у детей или что малыши, которые отлично чувствовали себя до какого-то момента, могут через несколько часов умереть, до чертиков напугали американскую общественность. В конце концов, Карсон не была тем ученым, за которого себя выдавала, — она была полемисткой, желающей показать правду в угодном ей свете.

Успех Silent Spring можно объяснить лиричностью, убедительностью и драматичностью истории. Но существовала и другая причина, по которой влияние книги было огромно: «Безмолвная весна» содержала библейские мотивы, она апеллировала к представлению о том, что мы согрешили против Создателя.

Повествование книги начинается с описания рая. «Жил-был город в самом сердце Америки, вся жизнь в котором на первый взгляд гармонировала с окружающим миром». Но человек, съевший плод с древа познания, стал поклоняться ложному богу экономического прогресса и разрушать рай. Как следствие, «тень смерти упала на людей и землю». И человек был изгнан из рая и вынужден трудиться на выжженной земле, страдая от всевозможных болезней.

По правде говоря, рай Рэйчел Карсон никогда не существовал. И природа никогда не пребывала в равновесии. Она постоянно менялась и, можно сказать, находилась в состоянии хаоса. Истина проста: мать-природа не совсем все-таки мать. Она может убить нас и, если мы не будем сопротивляться, так и сделает. «[Карсон] рисует ностальгическую картину безмятежной жизни в воображаемой американской деревне прошлых лет, где все жили в гармонии с миром, где царили счастье и довольство, — писал один ученый. — Но картина, которую она рисует, иллюзорна. Описываемую ею утопию сельской жизни нельзя рассматривать в отрыве от печальных факторов, таких как продолжительность жизни 35 лет; детская смертность, когда до двадцати детей из каждых ста родившихся умирали до пяти лет; смертность матерей, еще до 30 лет погибших от родильной горячки и туберкулеза; частый голод, истребляющий целые народы, которым приходилось переживать длинные, темные, холодные зимы после летнего неурожая; [и] грязь и паразиты, кишащие в домах… Конечно, она не может быть настолько наивной и мечтать, как повернуть часы вспять и вернуться в те годы, когда человек действительно жил в равновесии с природой и едва справлялся».

Уильям Кронон, ученый-эколог и автор книги Changes in the Land («Изменения Земли»), довел соображения Карсон до их нелогичного конца: «Нетрудно прийти к выводу, что единственный способ для человека жить естественно на Земле — это последовать за охотниками-собирателями обратно в пустынный рай и отказаться от всего, что дала нам цивилизация. Если природа умирает, потому что мы входим в нее, то единственный способ спасти природу — убить себя». Биолог Айра Болдуин говорил примерно об этом же: «Современное сельское хозяйство и современное здравоохранение, более того, современная цивилизация не могли бы существовать, если бы не постоянная война с возвращением истинного баланса природы». Карсон никогда не видела это в таком свете, настаивая на мире, которого не существовало. «У фермеров никогда не возникало проблем с насекомыми, пока условия ведения сельского хозяйства были более примитивными», — писала она, игнорируя тот факт, что ранние земледельческие общества страдали от болезней, передаваемых насекомыми, и голода, ими же вызванного.