Читаем Ящик водки. Том 1 полностью

— Вот и неправда! Оказалось, что может прокормиться! На шести сотках некоторые российские дачники обеспечивают урожайность, которой могли бы позавидовать голландцы, французы и немцы! По картофелю, по овощам, по ягодам…

— Да, была советская статистика—в так называемых личных подсобных хозяйствах производилась треть картошки и половина всего мяса в стране. Я это отчетливо помню, как бывший журналист-аграрий. Да… А функционерам выдавали разные приятные вещи не в собственность, а типа напрокат. Этот институт был моден при советах — лыжи напрокат, телевизоры, палатки, мебель… А этим — дачи давали и машины.

— Лизинг.

— Этот бизнес сейчас возрождается, судя по рекламе! В этом, может, и есть смысл — снял себе дачу, и ладно, зато не надо ремонтировать и все такое прочее… А книги тогда какие ты читал?

— В 86-м? Я перечитывал Герцена, «Былое и думы». Интересная книга!

— Гм… Я ее последний раз брал в руки в 81-м, когда в Польше были разборки с «Солидарностью».

— Там впервые в официальной литературе, рекомендованной для чтения, я прочитал критику Маркса, например.

— Не помню. Типа он все наврал или что?

— Я в первый раз ознакомился с тезисом, что движущей силой всех революций является зависть. Это у Герцена прямо написано!

— То есть не забота о светлом будущем грядущих поколений, а именно так?

— Да… Зависть… Еще Герцен нас учил, что учение Маркса — это идеология лавочников… Вот… Там много чего интересного!

— Не зря его в Лондон сослали… Как Березу… Который у нас типа наследник «Колокола».

— Да ну, я тебя умоляю! Это как если бы создатель военных поселений Аракчеев вдруг неожиданно эмигрировал в Лондон и начал бы Николая Первого критиковать… Примерно из той же серии. Человек, который чуть голову не положил, утверждая теперешний режим у власти, потом вдруг воспылал к нему такой ненавистью… И стал вдруг говорить — ай-ай-ай, караул…

— Он же еще автомобили пиздил. Вон дело какое-то опять завели.

— Ну, было и было… У правоохранительных органов к Березе разное отношение в разные времена. На нашей памяти дело «Аэрофлота» закрывали за отсутствием состава каких-либо претензий к Абрамычу. А потом вдруг они обратно возникли, да? Он один воровал — или с кем-то еще? А если с кем-то еще, то они ведь продолжают владеть этим заводом? Или как? У меня к Березе сложное отношение, но давайте объективно смотреть — так же не бывает.

— Но он веселый парень.

— Веселый.

— Никто еще так не развлекал русскую публику, как он! И размах у него есть. А еще в 86-м было много текстов про НЛО… Якобы в Штатах с 47-го года хранились обломки сбитой тарелки с трупами инопланетян.

— Это я помню. Потом выяснилось что русские давно летающую тарелку изобрели, и она есть. Где-то в Саратове… Блоху подковали. Она хоть и сдохла…

— … но летает. А ты что думаешь об инопланетянах?

— Меня эта тема по большому счету никогда не волновала. Я не думал об этом. Цель какая — думать об этом?

— Ну, свалить на них что-то — убийство Листьева или Собчака.

— А ты уверен, что Собчака убили? Что он не своей смертью помер?

— О, вот видишь, ты даже не говоришь: «Что ты несешь, что ты мелешь, да кто б его мог убить?!» Ты чисто конкретно спрашиваешь, уверен ли я… Он умер в такой момент подходящий…

— Но ведь в своей постели…

— Ну да. И Сталин тоже в своей постели практически. Гораздо интересней та версия, где охрана боялась к Сталину войти, врачи боялись лечить, Политбюро боялось, что он выживет, ТАСС боялся объявить, что вождь коньки откинул…

— Дыхание Чейн-Стокса. У Сталина вот именно такое было перед смертью, об этом сообщалось.

— Ладно. А Чумак тебя тоже не волнует?

— Меня — нет. Но меня волнует, что Чумак волнует большое количество россиян. Это — да.

— Мне рассказывал один человек, который с Чумаком устраивал концерты…

— Концерты — хорошее слово!

— Ну короче, они стадионы арендовали. Чумак выступает, а товарищи уже бухают, организаторы. И Чумака зовут выпить. А он говорит — не могу, у меня сейчас второе отделение будет, надо к народу идти. И ему дают совет — что сказать публике. Чумак выходит на сцену и говорит в микрофон: «А теперь, перед началом второго действия — двадцать минут лечебного молчания».

— Ха-ха-ха.


Комментарий

Кстати, с этих концертов начался Мавроди и все остальные пирамиды. Лоходром. Будь моя воля, я бы всех, кто ходил на Кашпировского с Чумаком, покупал билеты МММ и всяких разных «Хопров», освидетельствовал, признавал ограниченно дееспособными и лишал избирательных прав.

Я уверен, что список этих гавриков и гавриков, которые голосуют за Жирика и коммуняк, коррелирует на 99 процентов. Ну они реально ненормальные.

Как с этой Властилиной. Обманула тысячи людей. Поймали — посадили. Отсидела — вышла. Далее внимательно: приехала обратно к себе в Подольск, открыла такую же контору — лоходром, — и опять народ повалил к ней тысячами со своими сбережениями!!!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза