Яшмовая магическая академия. Драконий словарник

– Сочтемся, – кратко бросил Тай. Гном всё мялся, посматривая то на одного, то на другого, и Криспин не выдержал:

– Что еще? Предлагаешь заночевать тут же, в парке?

– Моя матушка… то есть старшая принцесса не из тех, кто решения меняет, как вы ее переубедить смогли?

Друзья переглянулись. Артур набрал воздуха – и промолчал: сами не знают? Или не знают, что ответить?

– Нам просто повезло, – буркнул Криспин, отодвигая гнома с дороги.

Вся Яшмовая Академия на следующий день бурлила, обсуждая горячую встречу родственников. То и дело кто-нибудь подходил к первокурснику, дабы удостовериться: «Что, ты и впрямь рорский принц? Ну даё-ёшь!» Давно привыкшие не замечать Шазра девицы теперь обретались стайками неподалеку, кидая любопытные взгляды и безудержно хихикая. Кто понахальнее, донимали его животрепещущими вопросами наподобие: «А как ваши гномьи девушки выглядят? Красивее человеческих? А что у вас жених невесте должен подарить? А как в любви признаётесь? А как свадьбы проходят?». Поначалу Шазр добросовестно отвечал, потом стал лишь молча кивать и скалить зубы в как бы вежливой улыбке, а потом просто взял и удрал ото всех к себе в каморку. Еще и забаррикадировался внутри. Во всяком случае, на стук и призывы открыть дверь (даже Мирины) чем-то гремел-двигал и отвечал в том смысле, что выйдет теперь только уже во время сессии.

А из Буржбы пришла весточка о ночном нашествии целой рати гномов – кое-кто из горожан даже испугался, что война началась. Отряд из Рории прошелся по портовым кабакам, методично уничтожая запасы хмельного и обильно закусывая, ввязываясь во всяческие ссоры, драки и погромы, горланя дикие гномские песни и устраивая дикие же гномские пляски на столах и стойках.

«Вот повеселилась ваша старшая принцесса!» – одобрительно подмигивал Артур Шазру, извлеченному в конце концов из своего добровольного заточения. Первокурсник багровел, улыбался, как бы извиняясь за поведение соотечественников в общем и своей драгоценной матушки в частности, но видно было, что одновременно и гордится памятью, навсегда оставленной его сородичами во много чего повидавшей Буржбе.

Пусть даже поутру те исчезли. Как сон, как утренний туман…

Часть шестая. Встречи в темноте Глава 1. Выпивоха

У него не было никакого желания общаться с пьющими женщинами. Кокетливые девчонки, охотно знакомившиеся с парой симпатичных парней, угощались хмельным умеренно – лишь для поддержания веселья и пущей раскованности. Пьяниц же, теряющих человеческий и особенно женский образ, он всегда брезгливо обходил стороной. Вон как эту, сидевшую в углу, скрытую тенью и занавесью распущенных рыже-черных волос. Периодически из-за батареи опустошенных бутылок и кувшинов вздымалась рука, и голос, с каждым разом все более бессвязный, возвещал, что ее обладательница опять мучается от жажды.

– Ну сильна-а! – с веселым восхищением прокомментировал приятель, когда к соседнему столу пробежала служанка с очередным кувшином.

– Это еще что! – посулила возвращавшаяся разносчица. Вытерла разгоряченное лицо концами завязанной на шее косынки. – Потом еще и буянить начнет: посуду бить, морды!

– И часто она так?

– Да не-е… Появляется от силы раз в год в одни и те же дни – и ну надираться! Потом уборки от нее! Но хозяин не против, она же всё оплатит, еще и с лихвой. Похоже, из благородных-запойных – дает иногда себе волю… Да иду я уже, иду, ради всех богов, и вздохнуть-то не даете!

– Ну что, двинулись? – спросил приятель, удерживавший на колене хорошенькую белошвейку. – Нам же до рассвета надо успеть вернуться!

Девушка задорно подмигнула.

– Пошли-пошли, красавчик! У меня такая соседка – огонь! Не пожалеешь!

Он поднялся, вытаскивая из кармана деньги, чтобы расплатиться – и все трое разом обернулись на протяжный стон. Женщина в углу уронила голову на руки, дергая себя за волосы – такие длинные, что, рассыпавшись по столу, они свешивались и доставали до пола. И стонала-стонала – то ли от боли, то ли в своем хмельном забытье…

Белошвейка сказала безразлично:

– Вот надралась… Идемте уже?

– Идем. – Двинувшийся с ней в обнимку приятель оглянулся – а он все медлил, глядя, как длинные, без колец, пальцы погружаются в копну волос и отчаянно дергают пряди: так иной раз прикусываешь руку, чтобы не вскрикнуть от иной, более сильной боли… Вглядевшийся в его лицо друг раздраженно ухмыльнулся.

– Поня-ятно! Он сегодня больше желает получить по физиономии, чем хорошо провести время! У каждого свои вкусы, конечно! Пошли-пошли, уговаривать его при таком настрое бесполезно! Счастливо повеселиться… кретин.

Он незлобиво изобразил вслед неприличный жест и вновь опустился на лавку. Если бы друг знал, кого именно ему напомнил этот стон и эта поза отчаянья…

Вот тогда бы он разозлился по-настоящему!

Выцедил из кувшина остатки пива, прикинул, не заказать ли еще, и передумал: сегодня ему нужна ясная голова и не нарушенная координация.