Яшмовая трость

— Ах, брат мой, как справедливы ваши жалобы! Кто бы сказал, в то время как мы были пленниками нашего отца, что смерть его не явится для нас началом счастья! Не мечтали ли вы о власти? Не желал ли я свободы? Теперь вы могущественны, и я свободен, и вот, если вы сетуете на вашу судьбу, то и я не больше доволен своею. Ни один из нас не чувствует себя удовлетворенным. Между тем, с тех пор как вы стали моим господином, я могу лишь радоваться вашей доброте. Дружба, которую вам угодно оказывать мне, доставляет мне всеобщее уважение. Каждый старается угодить мне, и я пользуюсь всеми выгодами власти, не неся ее бремени. И, однако, я не считаю себя счастливым, по крайней мере не чувствую себя им, что сводится к тому же. Я испытываю беспричинную скуку, от которой не могу избавиться и которая делает мне пребывание в Багдаде несносным. Вот почему я пришел просить вас позволить мне уехать на некоторое время. У меня явилось желание повидать свет. Добавлю к этой причине еще то, что мне недавно сообщили, будто в Дамаске поселился человек, продающий счастье. Он торгует им в лавочке на базаре. Мне передавали, что он доставляет тем, кто к нему обращается, радость и душевное спокойствие. Нет тревоги или печали, которой бы он не исцелил. Поэтому мне захотелось, с вашего разрешения, повидать его. Я собираюсь путешествовать под чужим именем, потому что не следует обнаруживать перед простыми смертными, что принц — увы! — способен испытывать любопытное желание быть счастливым, достаточно одного того, что мы, как и они, подвержены болезням, и не следует в их глазах еще более принижать себя до их состояния. Поэтому, брат мой, я прошу вас отпустить меня. Быть может, я привезу оттуда нечто такое, что окажется полезным и вам и мне. Но я вижу, что сюда направляется прекрасная Фатима, и, судя по ее виду, мне лучше оставить вас с нею наедине.

* * *

Первой заботой принца Али в Дамаске было справиться у трактирщика о дороге на базар. Али принялся бродить по его темным и прохладным галереям. Не задерживаясь около прекрасного оружия и красивых тканей, которые там продаются, он спешил к указанному ему месту. Продавец счастья расположился между «суками»[1] пирожников и седельщиков. Принц тотчас же узнал его лавку по обступившей ее толпе. Там было множество всякого народа, и Али пришлось пустить в дело локти, чтобы добраться до прилавка. За плетеной корзинкой толстощекий человек в розовом халате, с желтой гвоздикой в руке, сидел на ковре. Взамен соответствующего количества денег он давал покупателям маленькие круглые коробочки, в каждой из которых было по три пилюли: зеленая, красная и черная. Когда очередь дошла до Али, он протянул торговцу червонец, но в ту минуту, когда тот вручал ему коробочку, он наклонился к нему и шепнул несколько слов на ухо. Тотчас же продавец, вытаращив глаза, вскочил на ноги и, приподняв занавеску, провел Али в заднее помещение лавки. Как только они оказались там, он повергся пред ним ниц.

Дело в том, что принц Али тихонько сообщил торговцу о своем сане. Вместо того чтобы просто купить пилюли, он предпочел узнать тайну их изготовления. Но он не хотел быть жертвой обмана. Обладало ли зелье счастья действительной силой? Посмеет ли кто обмануть родного брата багдадского халифа! По мере того как он говорил, лицо толстого торговца расплывалось. Внезапно, не в силах будучи удержаться, он разразился звонким смехом, смехом счастливого человека, извиняясь за который он вновь обнял колени принца:

— О славный и возлюбленный господин мой, простите мне мою веселость, но она происходит от того, что вы могли на минуту поверить в чудесную силу моих пилюль. Я счел бы себя последним из людей, если бы стал неразумно поддерживать в вас это заблуждение; узнайте же, что я, стоящий пред вами, не всегда был шарлатаном и что, прежде чем прийти к нынешнему положению и начать наживаться, как это делаю я, за счет доверчивости себе подобных, я изведал различную судьбу и испытал немало тяжелого. Причиной этого было то, что Аллах судил мне родиться бедным и не снабдил меня необходимыми благами, чтобы сделать жизнь мою возможно менее неприятной. С самой юности своей я пытался помочь такой беде. Чтобы достичь этого, я не щадил сил и испробовал самые необыкновенные ремесла. Увы, я ничего не достиг и мало жалею об этом теперь, когда знаю, что богатство не дает счастья. Да и вообще, возможно ли счастье в этом мире? Не лучшее ли тому доказательство, что вы сами, славный принц, приехали в Дамаск ради надежды добыть здесь средство быть счастливым?