Ясная ночь

   - Нет, - робко ответила я, удивляясь, почему он со мной заговорил, не отвечая Андрею.

   - Чёрной она прозывается не оттого, что вся на зло направлена. Она так зовётся потому лишь, что белая магия колдует с ведома того, кому нужна. А чёрная - без ведома делается, да всё на того же человека. Так что чёрную может сделать и белый колдун. Вот закавыка только есть одна. Чем больше чёрный колдун колдует по-чёрному, без ведома того, на кого колдует, тем больше соблазна колдовать на всех подряд. И таков соблазн же у белого. Но чем больше белый по-чёрному работает, тем больше этого чёрного и набирает. Не надо бы колдовать на Кузьму, Андрей, - внезапно глянул на нас двоих дядя Ваня. - Он колданёт назад - тебе ж ответить захочется. Справишься ли с соблазном? А Кузьма он такой: будет на азарт давить - мол, а давай проверим, кто из нас посильней будет. И затащит за собой. Не вернёшься же, Андрей. Как потом не замаливай.

   - Ладно, дядя Ваня, не буду. Только идея неплохая - что-то сделать с ним такое, чтобы домой к себе вернулся бы.

   - Ну, думать-то полезно иной раз, - усмехнулся старик. - Вот сейчас по остатним домам пойдём - время-то и будет подумать-то.

   Эти остатние дома слились у меня в одно-единственное событие. Однообразные действия в каждом новом дворе. Причитания хозяйки, хмурое лицо хозяина... Хорошо - скотина не мычит: дядя Ваня успел всем приходящим с жалобой раздать наговорной травы, чтобы накормили её бедных коров, лошадей, а то и коз... И надоедливый звон монет, ссыпаемых в пакет... Андрей время от времени, особенно когда переходили из одного дома в другой, обязательно брал меня за руку и не отпускал, пока не начинали новое очищение нового дома и двора.

   Закончили, когда небо стало тёмно-синим, а высыпавшие на нём звёзды белыми колючими льдинками выпирали из высокого полотна. Последний двор чистили быстро - на полной инерции. В последний раз полив на руки Андрею, я, по его настоянию, села на улице, у дома, на бревно, чья поверхность - лысая, без коры, и отполированная многими задами, использовалась вместо скамейки. Села, прислонилась к воротам. Напротив - дорога, по которой мы ездили в магазин, чуть дальше - лужайка и овраг, которого не видно за густыми ивами. Там, на ивах, кажется, очень много грачиных гнёзд. Несмотря на близость к полуночи, птицы время от времени перелетали с дерева на дерево, коротко перекликались. Слышно было даже, как ломаются тонкие ветки - то ли под их весом, то ли они сами ломали ивовые прутья...

   Хозяйка вынесла мне молока, и я жадно, чего сама от себя не ожидала, выпила его и задремала.

   Дальше - всё в ночных тенях. Прохлада постепенно становится довольно ощутимым холодком. Андрей поднимает меня на руки. На тёплые... Машина как маленькая пещера. В ней тепло и уютно, но не потому что тепло, а потому что рядом Андрей. Он привычный - мягкий, спокойный. Такой спокойный, что пару раз, проснувшись почти до бодрого состояния, я всерьёз подумываю о том, чтобы поцеловать его. И не дружески. А по-настоящему. Потом начинаю себя уговаривать не делать этого, а пока уговариваю - засыпаю и вижу происходящее сном...

   Машина уехала, а мы остались на дороге. Нет, не на дороге - перед домом.

   Сон.

   Проснулась - и оказалось, что снова лежу на руках Андрея, который спокойно и уверенно идёт куда-то по лесной тропинке.

   Сплюшка... Это я успела себя обозвать в те две секунды, в течение которых бодрствовала. Кажется. А потом опять уснула.

   Андрей наклонился ко мне, и я в полудрёме всё равно пожалела, что не успела его в этот момент поцеловать. А он, оказывается, нагнулся войти в свою лачужку... Зато успела тяжёлой рукой погладить по его светлым даже в темноте волосам. Улыбается...

   Прохладно. Лежу. Таращу глаза на незнакомое окружение, где мне знаком только один предмет - точнее, человек. Андрей. Он снова склоняется ко мне, накрывает одеялом.

   - Теперь спи.

   - А ты?

   - И я буду спать, - убедительно, словно ребёнку, говорит он.

   И я закрываю глаза, чтобы открыть их в вечернем лесу и побежать по знакомой тропинке.

19

  Женя медленно шла вдоль "шведских" столов, ведя пальцем по краю столешниц. Глаза круглые, брови - домиком, рот в изумлении полуоткрыт.

   - Нет, ты мне честно скажи: когда ты успела всё это сделать? Я же видела, как вас вчера привезли! Мы уже спать легли, а вы ещё не вернулись. И ты - сегодня - с утра! Ну ты даёшь! А спать? Неужели не хочется? Честно!

   - Нет, не хочется, - улыбнулась я, окидывая придирчивым взглядом накрытые столы.

   - Хотелось бы знать, чем вы с Андреем занимаетесь в деревне, - уже задумчиво сказала Женя.

   - Развлекаемся, - вздохнула я.

   - Поэтому похудела? Аж осунулась.

   Снова улыбнувшись, я промолчала. Чтобы объяснить, что происходит, надо сесть и рассказывать не один час - так мне казалось по следам событий. А может, кто-то и уместит историю в несколько минут. Или даже в одну фразу. Но не я.

   Женя, не дождавшись ответа, весело тряхнула светлыми кудряшками и сказала: