Ясное, как солнце, сообщение широкой публике о подлинной сущности новейшей философии. Попытка принудить читателей к пониманию

Читатель. Действительным событием был процесс представления представления; первичное же представление дальнейшим его определением, поскольку это было не вообще представление представления; далее, разговор был дальнейшим определением (представленного) представления, поскольку было представлено не представление вообще, как это могло бы иметь место, а определенное представление определенного разговора.

Автор. Каждый раз реальностью, действительно и истинно пережитым событием было бы, следовательно, то, в котором ты забываешь самого себя; оно начало и подлинный фокус жизни, какие бы дальнейшие второстепенные определения этот фокус вследствие того, что он как раз является таковым, ни повлек за собой. Я хотел бы надеяться, что все для тебя теперь стало совершенно ясным, если только в течение этого исследования ты сосредоточился на самом себе, созерцал внутренне самого себя и направлял все внимание на себя.

В то время как ты представляешь себе вчерашний разговор с твоим другом, или – чтобы (что для меня предпочтительней) не принимать нечто воображаемое, а ввести тебя в твое теперешнее, истинное состояние духа, – в то время как ты со мной рассуждал так, как ты рассуждал выше, наполнял этим твою жизнь и погружал в это свою самость (Selbst), считаешь ли ты, быть может, что в течение этого времени также продвинулось вперед и совершилось и кое-что другое вне тебя и твоего духа?

Читатель. Конечно. Так, например, за это время продвинулась вперед стрелка моих часов, солнце продвинулось вперед и т. д.

Автор. Наблюдал ли ты это продвижение вперед, испытал ли его – пережил ли ты его?

Читатель. Как мог я это сделать, ведь я же рассуждал с тобой, погружал целиком свою самость в это рассуждение и заполнял ее этим рассуждением?

Автор. Каким же образом ты знаешь об этом продвижении вперед твоей часовой стрелки? – Остановимся пока на этом.

Читатель. Я раньше действительно посмотрел на мои часы и заметил то место, на котором стояла стрелка. Я теперь снова смотрю на них и нахожу стрелку не на том же, а на другом месте. Из известного мне раньше, благодаря наблюдению, устройства моих часов я заключаю, что стрелка в течение того времени, пока я рассуждал, постепенно подвинулась вперед.

Автор. Считаешь ли ты, что если бы, вместо того чтобы рассуждать со мной, ты смотрел на стрелку своих часов, то действительно в течение этого времени воспринимал бы ее продвижение вперед?

Читатель. Конечно, я так считаю.

Автор. Таким образом, по-твоему, оба – как твое рассуждение, так и продвижение вперед стрелки твоих часов в те же моменты времени – суть истинные действительные события; последнее, правда, не есть событие твоей жизни, так как ты в это время переживал нечто другое; но оно все же могло бы стать событием твоей жизни и с необходимостью стало бы им, если бы ты обращал внимание на часы.

Читатель. Да, это так.

Автор. Что же стрелка без твоего знания и содействия действительно и на самом деле продвинулась вперед?

Читатель. Я так считаю.

Автор. Полагаешь ли ты, что если бы ты не рассуждал, подобно тому как и не смотрел на часы, то твое рассуждение точно так же продвинулось бы вперед и без твоего знания и содействия, подобно стрелке часов?

Читатель. Ни в коем случае; мое рассуждение не продвигается вперед само по себе; я должен вести его дальше для того, чтобы оно двинулось вперед.

Автор. Как обстоит дело в этом отношении с процессом представления вчерашнего разговора? Происходит ли оно также без твоего содействия, подобно движению стрелки, или же ты должен его воспроизвести, как и рассуждение?

Читатель. Если как следует продумать это, – я этого не знаю. Правда, на этот раз я ясно сознаю, что я деятельно воспроизвел в себе это представление по твоему требованию. Но так как вообще в моей голове проносятся образы, вытесняют и сменяют друг друга, без моего сознательного содействия, подобно тому как движется вперед стрелка часов, то я не могу знать, не появилось ли бы само собой и это представление и без твоего требования и без моего содействия.

Автор. При всем уважении, которое автор обязан оказывать своему читателю и которое я действительно питаю к тебе, мне все же приходится сознаться, что это твое признание служит плохим предзнаменованием для успеха нашего собеседования. По моему мнению, грезить можно только во сне, но наяву нельзя позволять себе, чтобы в голове проносились появившиеся сами собою образы. Эта абсолютная свобода произвольно придавать своему духу определенное направление и удерживать его в этом направлении есть исключительное условие не только философского, но даже обыкновенного здравого и правильного мышления. Надеясь, однако, что ты, по крайней мере в течение этой беседы, будешь сопротивляться этому слепому течению ассоциации идей и будешь задерживать эти чуждые образы и мысли, – я согласен оставить этот сомнительный пункт, касающийся чувственного представления, и буду придерживаться исключительно сделанного тобой выше признания свободы рассуждения.