Ясновидящая, или Эта ужасная «улица»

— Нет, Лешка, ты какой-то тупой сегодня. Проволоку я, конечно, держу смотанной на животе, и только конец ее висит в штанине. Когда садимся за парту, я расстегиваю пояс и проталкиваю ее в брюки всю, а ты подключаешь ее к усилителю.

— Думаешь, учитель не заметит проволоку, когда будет тебя спрашивать?

— Не заметит. Я специально сегодня наблюдения вел: когда учитель спрашивает кого-нибудь у доски, он смотрит не на пол, а на ученика.

Леша вздохнул:

— Не знаю, Валька, зачем тебе это нужно! Ты не только двойки, но даже тройки редко получаешь.

— Лешка! Ну ведь интересно же! — почти со слезами закричал Валя и стал объяснять, как пригодится изобретенная им система в будущем: вдруг кто-нибудь из них станет отставать по тому или иному предмету! Кроме того, он надеялся, что в старших классах они научатся делать не только приемники, но и миниатюрные радиопередатчики, и такая совершенная аппаратура облегчит им сдачу выпускных экзаменов и даже экзаменов при поступлении в вуз. Предположим, Леша сдает устный экзамен, а передатчик в его кармане посылает вопросы экзаменаторов Вале, который знает данный предмет лучше, и находится даже не в том здании, где идет экзамен, а метров за сто от него.

И, как часто бывало, Леша увлекся глупой Валькиной идеей (он почти все Валькины идеи сначала называл глупыми). Подготовка проводилась, конечно, в отсутствие взрослых. Двойной провод в общей пластмассовой оболочке гибкостью не отличался, и при первом резком движении Вали телефон выскочил у него из уха. Пришлось пришить этот провод в нескольких местах изнутри к школьной куртке. С повязкой, маскирующей наушник, все получилось проще. У Леши в свое время был нарыв в ухе, и он запомнил, как накладывается компресс и как надо делать повязку, чтобы бинт не сползал с головы. Два дня, пока шла подготовка, Валя ничего не учил ни в школе, ни дома. Для чистоты эксперимента, как он объяснял.

Начало эксперимента назначили на понедельник. Обматывать бинтом Валину голову вместе с прилаженным к уху капсюлем Леше, конечно, пришлось не дома, а в чужом подъезде по дороге в школу. В школе на Валю набросились с вопросами: что с ним случилось. Он сказал, что у него нарыв в ухе.

В первый же день он изрядно намучился со своим изобретением, да и Леше досталось. Перед каждым уроком друзья стремились как можно раньше попасть в кабинет, занять свои места, и тут начиналась молчаливая возня с расстегиванием пояса на брюках, с проталкиванием жесткого провода с живота в штанину и с вытягиванием его из последней и подключением к усилителю в кармане у Леши. Минут за пять до конца урока снова приходилось расстегивать пояс и проводить всю операцию в обратном порядке. В повязке Вале было жарко, бинт давил на телефонный капсюль, а тот — Вале на ухо, и уже к концу первого урока это ухо начало побаливать, а потом стало болеть все сильней и сильней. Но Валя выдержал эту пытку на протяжении всех шести уроков, и за весь день никто из педагогов не решился потревожить его каким-нибудь вопросом: глядя на грустное лицо Рыжова, они проникались уважением к этому мальчику, который так стойко переносит мучительную боль от нарыва в ухе.

На следующее утро Леша сделал своему другу повязку послабей, но и в ней Вале было несладко. В тот день к нему обратилась учительница английского языка, но отвечать надо было не у доски, а с места, и Леша побоялся подсказывать: ведь он сидел рядом с Валей и учительница могла заметить, как он бормочет в ладонь. И Валя схватил двойку без всякой пользы для эксперимента. Зато на предпоследнем уроке — это была история наступила великая минута. Седенькая, пухленькая, улыбчивая учительница истории весело провозгласила:

— Ну, а теперь мы попросим к доске уважаемого товарища Рыжова!

Валя вышел из-за столика и пошел по проходу, волоча за собой жесткий провод, в то время как Леша торопливо выпрямлял это провод и спускал его из-под парты на пол. Кто-то из ребят, сидевших рядом с проходом, заметил провод, обратил на него внимание других, и скоро добрая четверть класса оживленно вертела головами и шепталась, поглядывая то на провод, то на Валю, то на перепуганного Лешу. Каждый понимал, что предстоит интересный спектакль.

Лидия Сергеевна (так звали учительницу) сначала не заметила этого оживления в классе.

— Ну-с, товарищ Рыжов, расскажи нам, пожалуйста, о Древнем Египте, о его географическом местоположении и как это положение обусловило его хозяйственное развитие.

Усилитель был включен, и Валя понял, что неэкранированный провод и тут работает как антенна. В его наушнике приятный тенор пел:

«В крови горит огонь желанья, душа тобой уязвлена...»

Все же Вале удалось разобрать, как Леша прохрипел:

— Расположен в долине Нила.

— Египет расположен в долине Нила, — сказал Валя и покосился на Лешу, который одобрительно кивнул.

«Лобзай меня: твои лобзанья мне слаще мирра и вина», — пел наушник.

— Отчасти правильно. Только Нил — он большой. Вдоль какого его участка расположен Египет?

«Мне слаще мирра и вина», — повторил тенор.

— В низовьях — прохрипел Леша.

— В низовьях, — быстро сказал Валя.