Ясновидящая, или Эта ужасная «улица»

Вот и теперь она представила себе, как во двор входит улыбающаяся Юлька, а с ней готовый к драке Тузлуков. И что же эта парочка видит? Посреди двора стоит она, Матильда, а позади нее — банда самого отборного хулиганья! Вот глаза Юльки встретились с холодным, как сталь, взглядом Матильды. Вот Матильда оглянулась на своих, чуть заметно кивнула в сторону Юльки, и вся банда двинулась на пришельцев. Прошла всего лишь минута, и вот уже Юлька и ее поклонничек ревмя ревут, улепетывая от дома номер восемнадцать. Носы у них разбиты, физиономии в синяках, одежда порвана и вся в грязи.

Возбужденная столь чарующей картиной, Матильда ускорила шаг и незаметно для себя стала нагонять двух мальчишек, шедших впереди. Это были Сема и Шурик. Они успели поговорить по телефону и теперь возвращались домой, вспоминая все, что говорила Юльке Матильда: и хороший хук справа, которым она владеет, и то, что Леша Тараскин побывал в колонии, и то, что другие ребята в их доме по своей отчаянности не уступают какому-то Тузлукову.

— А откуда она все это знает? — проворчал Сема. — Еще не во все квартиры въехали, а она уже про всех знает.

Щупленький Шурик был мальчиком очень рассудительным для своих лет. Он напомнил Семе, что Матильда — дочь управдома, а управдом может знать многое о будущих жильцах. Возможно, о хулиганах и дебоширах ей сообщают из милиции, чтобы она знала, с кем будет иметь дело.

Эта часть разговора не достигла слуха Матильды: собеседники были еще далеко от нее. Но вот она приблизилась к ним и услышала:

— А тебя здесь еще никто не лупил? — спросил Шурик.

— Не-а. Мне бояться нечего. Меня, наоборот, где мы жили, все боялись.

— Тебя? — В голосе Шурика послышалось недоверие.

— Не меня самого, а моего брату Демку. Он всех на нашей улице лупил.

Матильда еще не познакомилась ни с кем из ребят во дворе, но некоторых она уже знала в лицо, в том числе и Демьяна Водовозова — Семкиного брата, который был примерно одного возраста с ней. Этот разговор заинтересовал Матильду, и теперь она старалась шагать неслышно, чтобы мальчишки не оглянулись на нее.

— Мать с отцом прямо измучились с ним, — продолжал Сема.

— Измучились?

— Ага. Ко всем пристает. И в школе, и на улице. Его тоже в милицию уже таскали.

Матильде было очень интересно узнать, кого еще из ребят во дворе таскали в милицию. Но вступать в разговор с мальчишками она не стала, предпочла следовать за ними молча.

Сема не врал, говоря, что Демьяна боялась вся улица. Только это была не улица, а переулочек, состоявший из нескольких деревянных домишек, обреченных на слом, и жили в нем с десяток мальчишек и девчонок, среди которых никого не было старше Демьяна. Все они, действительно, боялись своего вожака: он правил ими круто и часто пускал в ход кулаки. Любил подраться он и в школе.

Шурик погрустнел. Семке хорошо, подумал он. А каково придется ему, Шурику, в этом доме, напичканном шпаной? Ведь у него нет старшего брата с хорошими кулаками, есть только старшая сестра Оля, которая сама может пострадать от хулиганов. Но Шурик, повторяю, был мальчик сообразительный. Он вспомнил один эпизод из жизни своей сестры и решил приукрасить его, пофантазировать на эту тему, чтобы хоть немного обезопасить себя, а заодно и Олю. Он громко вздохнул.

— Мои родители тоже измучились с Ольгой.

— С кем? — переспросил Сема.

— С Олей, моей сестрой.

— А чего она?

Шурик вздохнул еще громче.

— Каратэ, — грустно сказал он.

Семка повернул курносую физиономию к собеседнику.

— Какое каратэ?

Теперь Шурик обратил к Семке свое лицо с остреньким носиком.

— Ну, вот, например, что такое борьба самбо ты знаешь?

— Ну, знаю. По телевизору видел.

— А что такое дзюдо?

— Ну… вроде самбо, тоже борьба такая.

— А джиу-джитсу?

— Ну… ну, тоже чего-то такое.

— Так вот, каратэ… — И Шурик принялся объяснять Семке, что каратэ — очень жестокий вид борьбы, которым пользуются гангстеры и международные разведчики. — Ну, и вот, — с новым вздохом сказал Шурик. — У нас есть дядя Костя… Он знает каратэ. И он научил Ольгу приемам. И вот теперь, значит, она калечит людей.

Матильда видела, что Сема смотрит на Шурика очень внимательно.

— Это как калечит?

— Ну… подойдет к кому-нибудь — раз! — и сшибла с ног.

— А за что она его?

— Ну… чтобы ловкость свою показать.

Приврать Шурик умел не хуже Матильды, но пользовался этим даром лишь в случае надобности. У него, действительно, был дядя — спортсмен, только занимался он не каратэ, а самбо. Некоторые приемы самообороны он продемонстрировал своим племянникам, Оля провела один из таких приемов в школе, и это вызвало большой скандал.

— И взрослых калечит? — спросил Сема.

— Кого хочешь, — вздохнул Шурик.

— А почему ее не привлекли? Что-то чудно: она людей калечит, а ее не привлекли. Наш Демьян два стекла разбил — и то его в детскую комнату, а тут… Нет, что-то чудно!

Шурик быстро нашел выход из положения. Он сказал, что Оля всегда совершает свои нападения без свидетелей, а когда пострадавшие жалуются в милицию, там никто не верит, что такая хрупкая девочка может сбить с ног взрослого человека.