Ясный день

Взглянув на меня, она опять всё поняла. Взяв мой тяжеленный рюкзак, она повесила его на плечо и ушла куда-то… Я так и остался сидеть на золотом песке, очарованный Его Присутствием. Ни о чём не думая, просто сидел, когда из лесной чащи вышла группа детей. Они медленно пересекали дорогу, о чём-то споря, что-то обсуждая. Они смеялись… С ними шёл длинный смешной долговяз, молодой, но старше меня. Он говорил особенно громко, так, что речь его была мне отчетливо слышна. Он шепелявил, как актер Садальский, и был такой же забавный… За всей этой компанией, неторопясь, топал огромный медведь… Вскочив на ноги, я закричал, что есть силы:

— Эй, эй! Бегите скорее!

Остановившись, это сборище растерянно посмотрело в мою сторону. Медведь вышел чуть впереди их и тоже остановился. Расставив косые лапы, он стоял на дороге и нюхал воздух, наверное, пытаясь своим медвежьим способом установить мою личность. Дети и долговяз ничуть не боялись его… Да, он был им, как собака.

Одна девочка, лет семи, подошла к медведю, похлопала его по холке и сказала:

— Уходи, уходи в лес. Дядя тебя боится.

Медведь, посмотрев на неё и, проигнорировав её слова, продолжил обнюхивать воздух.

— Я тебе что сказала… Ух, я тебя! — девочка сорвала травинку и погрозила ею медведю. Окружающие их дети засмеялись.

— Ты ещё паутинку возьми, — заметил кто-то из них.

Тем временем медведь, не обращая внимания на девочку, направился в мою сторону… Ого! Он ковылял прямо ко мне! Ну и туша!.. Я попытался было ретироваться в лес, но этот Винни-Пух не отставал… «Да что же делать-то? Не отстаёт, и всё тут!» — подумал я… Вобщем, пришлось мне лезть на дерево…

Я сидел на ветке высокой сосны, удивляясь себе и невесть откуда взявшемуся умению карабкаться по деревьям с третьей космической скоростью. Медведь внизу тоже был в шоке. Он ошарашенно обнюхивал ствол… Я видел, как на поляну выбежали дети, с которыми медведь пришёл. Они осмотрелись, и девочка спросила:

— А где же дядя? Куда ты его дел?

Посмотрев вверх, она заметила меня.

— Вон он! — воскликнула девочка, показывая на меня пальцем, и другие дети задрали головы…

— Дядя, ты кто? — спросила меня девочка.

— Я — Максим.

— Ты, наверное, в Гончханыр идёшь? Да?

— Нет, девочка, нет… Я к вам в деревню в гости приехал…

— В гости? К нам?

— Да.

— Ура!

— Ты это… Ты забери своего мишку, а то я его боюсь.

— Не бойся, дядя, не бойся! Он добрый, он хороший. Слезай, я вас познакомлю.

— Слезай!

— Не бойся!

— Он хороший, хороший! — другие дети тоже подключились меня уговаривать. Но я сказал, что не слезу. Тогда они засуетились:

— Сейчас, сейчас, ты потерпи, ты не бойся!

— Сейчас, дядя, мы его уведём.

— Мишка, уходи! Нельзя же так! Дядя к нам в гости, а ты его пугаешь! Уходи… Ну, пожалуйста, уходи.

Но медведь не слушался. Тогда, посовещавшись, они что-то нашли в траве и показали медведю. Тот, отойдя от дерева, понюхал это нечто в руке мальчика, потом попытался это съесть, но мальчик отбежал в сторону. Медведь пошёл за ним. Мальчик опять отбежал…

Когда они скрылись в чаще, я, набравшись смелости, начал спускаться вниз. Дети ждали меня. Когда я спрыгнул с последних веток, они обступили меня полукругом — три мальчика и девочка. Они были счастливые и… добрые. Да, какие-то светлые, добрые. Мне было легко с ними… Мне было хорошо…

— Ой, у тебя кровь, — сказала девочка, показывая на моё предплечье. — Я сейчас, я мигом.

Она убежала куда-то и почти сразу же вернулась с мокрым лоскутком и веткой какого-то куста. Взяв мою руку, она протерла место пореза лоскутком, а затем выдавила из ствола ветки что-то похожее на белую сметану и смазала этим рану.

— Ой, щипится, — сказал я.

— Потерпи, дядя. Скоро пройдёт, и кровь больше не будет течь.

Взяв меня за руку и сказав: «Пойдём в гости», она направилась вниз по тропинке, и мальчишки последовали за нами.

— Где же тот длинный? — спросил я, вспомнив внезапно пропавшего долговяза.

— Сергей Николаевич?.. А он, наверное, убежал. Он стесняется посторонних и убегает к себе в дом.

— Он что, не в себе?

— Он в себе. Просто он не вырос. С виду вырос, а на самом деле — нет.

Минут через пять мы вышли на поляну. Вы знаете, вот тут-то я и осел от удивления и восторга. Поляна предстала необыкновенным островом, сплошь заросшим цветами. Цветы были разные — и огромные, и маленькие; и голубые, и рубиновые, и белые, и розовые… Были оранжевые островки посреди зелёной лужайки, или белый цветочный квадрат, а в нём фиолетовые кружки — тоже из цветов… Или большие, с меня ростом, кусты, усыпанные лиловыми бутонами, или… Вобщем, всего не опишешь. Это нужно видеть…

Не помня себя, я ходил по дорожкам и восхищался чудесным цветочным садом. Он походил на красочные фотографии из иностранных журналов по цветоводству, и в то же время было здесь нечто большее, чем эти западные аккуратненькие клумбочки. Что-то стихийное, неискусственное… Я не могу описать эту красоту, но мне так хочется… А не могу…

Я смотрел на золотой свет заходящего солнца, реявший в цветнике, смотрел на радостные стаи пчёл и бабочек в воздухе над головой… Его Присутствие в этом месте было почти осязаемым.