Ясный новый мир

Обо всем этом я и доложил Феликсу Эдмундовичу. Не скажу, что моя информация его обрадовала. Ведь мы изначально планировали провести изящную и масштабную операцию, что-то вроде операции «Трест». С помощью Марии Спиридоновой и Александровича, которого решили использовать «втемную» – из-за его истеричности и несдержанности представлялось опасным открывать ему все карты, – мы хотели вытянуть из Франции деньги, оружие и адреса агентов французской разведки, которые до настоящего времени были законсервированы. Словом, имитировать активную деятельность, готовить «захват Таврического дворца», а потом арестовать сразу всех заговорщиков. Но похоже, что операцию придется завершать досрочно. Тут, что называется, не до жиру…

С помощью Марии Спиридоновой, которая стала правой рукой Савинкова, нам удалось установить многих деятелей правоэсеровской партии, ушедших в подполье. Кроме того, мы узнали места хранения оружия, боеприпасов и взрывчатки. Выявили мы и источники финансирования готовившегося мятежа. Это были и богатые промышленники, недовольные порядками, которые установили рабочие комиссии на их заводах и фабриках, и банкиры, после национализации их банков сумевшие припрятать крупные суммы денег, и даже некоторые зарубежные посольства.

Кстати, после того, как заговор будет ликвидирован, по линии Наркомата иностранных дел кое-кому из дипломатов следует предложить покинуть территорию Советской России.

Вся полученная информация и данные прослушки (Мария Спиридонова оказалась хорошей ученицей и весьма умело разместила «жучки» в нужных местах, где заговорщики устраивали свои собрания) – словом, все, что становилось нам известно, обобщалось в ведомстве Феликса Эдмундовича и тщательно анализировалось. Иной раз Дзержинский не выдерживал и вполголоса ругался: «Пся крев!» Ведь многие из тех, кто оказался в списках заговорщиков, были его старыми знакомыми. С кем-то он был в ссылке, с кем-то встречался в тюремных пересылках. Кое-кто просто сочувствовал революции, и Дзержинский не мог бы даже предположить, что такие приятные и доброжелательные люди окажутся в одной компании с террористами.

– Что ж это такое делается, Александр Васильевич?! – недоумевал Железный Феликс. – Неужели наша власть настолько ненавистна этим людям, что они не видят для себя другого выхода, как восстать против нее с оружием в руках?! Ведь они должны понимать, что в случае победы таких, как Савинков, мы будем уничтожены?!

– Эх, Феликс Эдмундович, – я лишь тяжело вздохнул, вспомнив наших «творческих работников», обожавших с придыханием рассуждать о «слезинке ребенка», а в октябре 1993 года призывавших с экранов телевизоров «стрелять и убивать» людей, в большинстве своем безоружных, – один наш писатель сказал: «Стоит интеллигенту переступить некую внутреннюю черту – и бандиту рядом с ним становится нечего делать!»[3]

– Да, Александр Васильевич, – Дзержинский покачал головой, – наверное, вы правы. Так что же мы решим по поводу Бориса Савинкова?

– Необходимо брать его и его банду, – твердо сказал я. – Медлить нельзя. Рисковать мы не имеем права. И еще – учитывая скверную привычку эсеров к индивидуальному террору, следует усилить охрану товарищей Сталина, Ленина и Ларионова. Да и вам, Феликс Эдмундович, стоит поостеречься.

– А, пустяки, – отмахнулся Дзержинский. – Не посмеют!

Я вздохнул, но промолчал. О личной храбрости Железного Феликса мне уже приходилось слышать. Как в нашей истории, так и в этой. Не знаю, был ли это обычный фатализм или врожденное хладнокровие – но напугать Дзержинского было трудно, почти невозможно.

– Скажите, Александр Васильевич, – мне показалось, что Феликс Эдмундович хочет сменить не совсем приятную для него тему разговора, – а как бы вы провели эту самую ликвидацию заговора?

Я уже вчерне набросал для себя план проведения задержания как самого Савинкова, так и всей его банды. Учитывая количество участников заговора, для проведения спецоперации потребуется немалое количество людей. Не исключая того, что в аппарате НКВД могут оказаться еще не выявленные сочувствующие правым эсерам, надо хранить в тайне подготовку к массовым арестам. Все инструкции и списки заговорщиков с адресами, по которым они могут находиться, следует раздать старшим опергрупп в самый последний момент.

Особо надо будет подготовиться к задержанию главы заговора – Бориса Савинкова. Лично «Великий террорист» вряд ли представляет большую опасность (по отзывам людей, хорошо знающих его, он трусоват и не станет отстреливаться из двух наганов), но у него может быть охрана из числа эсеровской боевки. А эти люди, действительно, могут быть чрезвычайно опасными.

– Феликс Эдмундович, – спросил я, – а известно ли местонахождение Савинкова? Где он сейчас находится?

Дзержинский усмехнулся:

– Вы не поверите, товарищ Тамбовцев, но он сейчас обосновался в квартире дома 83 по Сергиевской улице. Вы помните, кто там живет?