Iassa

Итак, ничего не прояснилось в ситуации. Мужики переглянулись. Они между собой даже не разговаривают, подумала я. Фонарик сняли, на его место прилепили маленькую кругляшку, которая загорелась красным цветом. Видимо, камера. Отчёт снимают. Отлично. Дверь хлопнула, и я осталась одна. Да, они еще забрали телефон, я заметила краем глаза, как вытряхивали из моей сумки вещи. Но деньгами, похожи, не интересовались. Странно.

Красная точка неприятно мерцала в тёмной комнате. С улицы ещё попадали отблески фар проезжающих машин, дорога была совсем рядом. Но уже чувствовалась надвигающаяся тишина города. Бывает и в городе тишина, которая приходит незаметно, словно вор. И наступает минута, когда нет ничего, только тишина.

Я прикрыла глаза. Странные обстоятельства. Схватили-привязали-ушли. Ни вопросов, ни ответов. Откуда-то издалека послышалась спокойная музыка. Я встрепенулась и открыла глаза. Вообще, спать в такой ситуации – верх глупости. Но неудержимо клонило в сон. Красная лампочка начала мерцать сильнее, а мне как в полусне увиделся берег моря.

Да, я занималась стандартной медитацией. Есть обстоятельства, и я пока не могу их изменить. Чтобы найти выход из ситуации, нужно очень сильно расслабиться, насколько это возможно при связанных руках, которые начали затекать. Расслабиться, и подумать, где бы хотел оказаться. Для меня релаксация – это море. Просто сидеть или лежать рядом с морем, на песке. Я представила в руках большую ракушку, да, рукам сейчас тяжело, будто ракушка очень тяжелая. Но всё равно я кладу её на песок, а сама ложусь рядом. И слушаю ухом гул. Гул ровный. Волна то накатывает, то отступает. Небо над морем с красными и жёлтыми сполохами, переходящими в оранжевые. Классическая картина моря, и я, встроенная в эту картину, будто нарисованная.

Удивительные вещи иногда происходят с этими визуализациями. По сути, это нарисованные нами же сновидения. Только в одной концепции, это коллективные образы, архетипы, бессознательное, в общем, связь всего со всем. И я тут же представила целую гору книг, в которых люди пытались это доказать.

Да, ещё и некоторые гуру предлагают нам быть всё время в сновидении, управлять им. Проснуться в нём. А некоторые говорят, что мы в нём всегда, с рождения, и разница между людьми и манекенами только в том, что первые могут пойти в другое сновидение. А манекены – это статисты, которые только в этом сне, или киноплёнке, которую кто-то поставил. В общем, у меня в голове стал крутиться ворох обрывочных фраз, цветов, образов, какая-то воронка.

Все образы, цвета и предметы стали в неё затягиваться. Чёрная дыра, только темп затягивания в неё очень-очень медленный. Картина заменялась чёрным цветом. Мне показалось, что я открыла глаза, но ничего не увидела. Где камера с красным глазком, интересно, она ведь была на ручке окна. Просто чернота вокруг.

Откуда-то из угла послышался свист. Свист… Пёстрая лента. Почему сразу в голову лезет Конан Дойль. Шуршание. Шипение. По спине побежали мурашки. Кричать… А что толку. Да и кричать я не могу, ведь рот заклеен пластырем. Шипение приближалось, и я почувствовала, что по моим ногам скользнуло что-то холодное и скользкое.

Худшие предположения оправдываются. Я пыталась отодвинуть ноги, но холодные кольца стали сжимать их со всех сторон, шипение и свист усиливались, нарастали гулом, уже стали слышаться какие-то голоса. Я представила, что сейчас это холодное кольцо начнет приближаться к горлу. Интересно, этот экземпляр змеи убивает ядом или душит жертву?

Гул нарастал, и вдруг я отчётливо услышала звуки, которые обычно слышишь на летней полянке. Стрекотание кузнечиков, жужжание мух, далёкое карканье вороны и стук дятла. Я встряхнула головой. Холодное кольцо всё еще сжимало ноги внизу. Руки тоже чувствовали холод, очень близко. И кузнечики. Нет, не вяжется картинка. Темнота стала светлеть и окрашиваться в красный цвет.

В сознании возникла виденная давно картинка, которую я видела на кассете. Антон… Почему я это вспомнила. Так, о чём мы всё время тогда говорили… Ясса. Пекельный бог. Ясса, это ящер, то есть земноводное.

Перед глазами стали крутиться картинки змеиных глаз, которых в достатке показывают в передачах про рептилоидов. Я поняла, что привыкла к холодному кольцу вокруг ног, смирилась с неизбежностью. Постепенно кольцо стало захватывать тело, но я не чувствовала уже холода. Вот кольцо неотвратимо приближается к шее. Становится трудно дышать. И я пытаюсь кричать, наконец-то, но звука моего голоса нет. Есть только картина перед глазами – красный фон, периодически вспыхивающие змеиные глаза, сжимаемая шея, последние запасы воздуха в лёгких. Я открываю рот, пластырь куда-то исчезает, вдох. Закрываю глаза, выдох. Мысленно прощаюсь со всем миром, пустота.

Глава 9

Меня кто-то сильно тормошил.

– Наталья Владимировна, проснитесь!

– Борис? – я оглянулась. Всё та же комната в «заброшке», – как Вы тут оказались?