Ясса

Ждать пришлось недолго. Вскоре послышался топот копыт, из лесной чащи показались первые всадники, ехавшие попарно. Вальдо продвигались беспечной рысью, громко переговариваясь и не выслав вперёд охрану, так как крепость Атс осталась далеко в стороне, а в такую глушь «зелёные», обычно, не забирались.

Ясса подала знак приготовиться, и ждала команды лейтенанта к атаке. Когда весь отряд втянулся в импровизированную ловушку, ди Стамер взмахнул рукой, и Ясса, встав в полный тост, громко выкрикнула:

— Вперёд!

И первой ринулась на дорогу, выхватив «айосец» и короткий меч наёмника, так как длинный меч в ближнем бою не столь эффективен.

Завязался жестокий бой. Зазвенела сталь, пролилась первая кровь, пронзительно заржали испуганные лошади и закричали раненые люди. Чудесный лесной воздух вмиг наполнился запахами пота и горячей крови, а нежные трели птиц заменили топот, шарканье, тяжёлое дыхание сражающихся и бранные восклицания. Ясса, словно ястреб в стае глупых кур, бросалась из стороны в сторону, поражая противника несколькими ударами. Она двигалась быстро, словно порыв ветра, и так же была неуловима для вражеских мечей. Она ловко запрыгивала на круп коня, нанося всаднику мгновенный точный удар в шею, или чиркала мечом по горлу, сбрасывала труп и мчалась к другому противнику. Или, проскальзывая под брюхом лошади, взрезала подпругу, и всадник сползал с коня вместе с седлом. Иногда она ранила коня в пах и, обезумевшее от боли животное, выбрасывало седока, как из катапульты. Не обходила своим вниманием девушка и пеших вальдо. Здесь она показывала чудеса мастерства. В поединке участвовали не только меч и сабля-нож, обагрённые кровью по саму рукоятку, но и руки, украшенные шипастыми браслетами, и ноги, обутые в окованные металлом сапоги, которые взметались выше головы и с лёгкостью выбивали зубы и ломали челюсти противника.

Лейтенант, с десятью солдатами резерва, наблюдал за боем со стороны, готовый в любую минуту вмешаться и оказать помощь, если она потребуется. Но помощь не понадобилась. Спустя полчаса лесную дорогу усеяли мертвецы и раненые, а горстка уцелевших вальдо побросала оружие, сдаваясь ни милость победителей.

Когда впоследствии ди Стамер докладывал капитану о бое, он сказал:

— Новичок превзошёл все мои ожидания. Когда я за ним наблюдал, у меня даже мелькнула мысль, что достаточно было бы одного сержанта ди Вариса, чтобы разгромить весь отряд. Наша сегодняшняя победа получена, по большей части, благодаря ему и его обученным новым приёмам людям. Да, он умелый воин, ничего не скажешь. Казалось, он был в нескольких местах одновременно! Я ещё не видел, чтобы кто-то сражался с такой хладнокровной яростью. Он, словно одержимый, носился по полю. Казалось, в него вселился демон разрушения… Вы бы видели его глаза в эту минуту! Это были глаза самой смерти… До сих пор я думал, что смерть — старая безобразная старуха с чёрным мрачным взглядом. Но теперь склоняюсь к мысли, что она родом с острова Оллин и глаза у неё, как у Ясса ди Вариса во время боя.

— Да, этот чужак довольно странный парень, — согласился капитан.

— И бездушный убийца… Не хотел бы я стать его врагом… Вы бы видели, с каким хладнокровием он добивал после боя раненых — как вальдо, так и наших, которые попросили лёгкую смерть… Когда я спросил его, зачем он это делает, он ответил, что они всё равно мертвецы, и он делает доброе дело, избавляя их от мук. Он, конечно, прав. Но когда я поинтересовался, не жалко ли ему их, ведь они люди, пусть и враги, но уже побеждённые, знаете, что он ответил? «Что должно случиться, то и случится. Пришло их время умереть, почему я должен их жалеть?».

— Да, он настоящий воин, до мозга костей… Странно видеть такое хладнокровие и равнодушие в столь юном возрасте, но, по-видимому, он так воспитан. Хотелось бы мне поближе познакомиться с этими оллинцами… Странный народец, я тебе скажу.

— Не то слово, — кивнул лейтенант. — Ясс мне рассказал, как он сдавал «выпускной экзамен» по окончании обучения… Ну, там, поединок, засада, нападение — это понятно. Но в конце привели мальчишку-раба, приговорённого к смерти за какой-то проступок. Выпускник должен хладнокровно убить его любым, каким пожелает, способом. При этом, чем младше преступник, тем больше чести палачу… Ну, не кошмар ли? Я понимаю, война, бой, азарт… Но заставлять детей убивать себе подобных — это полное извращение. Хотя Ясс относится к этому довольно спокойно.

— Ну, это уже чересчур… — пробормотал капитан. — Я восхищаюсь его воинским искусством, но не хотел бы оказаться на его месте… Кстати, а то, что он рассказывал о своём детстве, правда?

— О, да! Он рассказывал ещё более жуткие подробности.

— Нет, всё-таки, лучше я буду таким, как есть, но зато буду спокойно спать по ночам и с умилением вспоминать своё счастливое детство… Ясс великий воин, но он не человек, а дикий зверь, бездушный и беспощадный, гиззард в человечьем обличье.

— Это вы точно подметили… — согласился лейтенант.