Ястреб и голубка

Сабби смогла осмотреть и эти места. Мэтью использовал любой предлог, любую уловку, какую только мог изобрести, лишь бы выиграть время и прибыть в Лондон как можно позже. Ему было известно, что Шейн получил приказ — состоять в свите королевы во время ее поездки по стране, и Мэтью намеревался доставить Сабби в Гринвич не раньше, чем во второй день июля.

Со своей стороны, Шейн Хокхерст, который не хуже Мэтью знал, что монарший отъезд назначен на первое июля, также не спешил возвращаться ко двору. Ему совсем не хотелось вместе со всей свитой покидать Лондон, где его ожидали многочисленные деловые встречи.

Он отложил отъезд из Девонпорта еще на неделю, желая, во-первых, удостовериться, что жизнь Джорджианы устроена должным образом, а во-вторых, уклониться от чести сопровождать королеву.

Оба брата ошиблись в своих расчетах на один день. Предполагалось, что ее величество посетит графство Норфолк и закончит свой вояж в Норидже — в Восточной Англии. Первая остановка намечалась в Теоболдсе, сельской резиденции Сесила, находившейся сразу же по выезде из Лондона. Вперед был выслан церемониймейстер, которому надлежало подготовить все для приема королевы и ее двора.

Дамы из свиты побывали в Теоболдсе заранее и пришли в ужас от того, какие жилища были там для них отведены.

Личные покои королевы отличались бьющей через край роскошью, но даже наиболее приближенные к ней особы были обречены ютиться все вместе, в одной комнате с прислужницами куда более низких рангов, а придворные мужчины — в другой.

Стараясь по возможности избежать встречи с Бесс сразу после того, как она тронется в путь, лорд Девонпорт предпочел сослаться на ужасающую тесноту апартаментов в Теоболдсе как на предлог, позволивший ему не присоединяться к королевскому кортежу, когда тот двинулся по направлению к замку у Бишоп-Стортфорда. Хокхерст редко пользовался отведенными ему личными комнатами на четвертом этаже Гринвичского дворца, потому что в Лондоне у него был собственный дом на берегу Темзы, но он — вместе с Бароном — намеревался провести здесь ближайшие несколько дней: он хотел обследовать некоторые помещения, пока отсутствуют их обитатели, входящие в свиту королевы.

Сабби была поражена многолюдьем и толкотней в Гринвиче — не только в самом дворце, но и в парке, во дворе и даже в конюшнях.

Это напоминало ярмарку, где ей довелось однажды побывать и где жонглеры и музыканты устроили веселое представление для горожан.

Одежды тех, кто попадался Сабби на глаза в Гринвиче, были столь яркими и причудливыми, что походили скорее на костюмы бродячих актеров. Каждый встречный торопился по своему делу и не обращал никакого внимания на окружающих.

Мэтью пообещал позаботиться о стойле для Субботы и пристроить где-нибудь два сундука Сабби, пока она не вернется от леди Эшфорд.

Свободных помещений во дворце было сколько угодно — теперь, когда ее величество изволила отбыть. Лицезреть королеву Сабби не удалось — она опоздала на полчаса, чтобы полюбоваться выездом процессии; однако обоз только готовился отправиться в путь: повозки с вещами королевы, кареты с ее высокопоставленными служителями и, в свою очередь, повозки с вещами и слугами этих важных особ. Сабби уже начала терять надежду, что в этой суматохе и толчее ей удастся отыскать леди Эшфорд, поскольку все казались слишком занятыми и озабоченными и могли дать ей лишь самые смутные указания, где можно найти эту леди.

В залах и переходах дворца Сабби совсем растерялась. Она повернула направо, потом налево, потом снова направо; она преодолела подъем почти в три лестничных пролета.

В конце концов какой-то юный паж, любопытство которого пробудилось при виде нового лица, проводил ее до королевской гардеробной, и она оказалась лицом к лицу с женщиной, которая выглядела куда старше, чем в детских воспоминаниях Сабби.

Обе женщины сверлили друг друга взглядами чуть ли не целую минуту, и наконец, собравшись с духом, Сабби спросила:

— Леди Эшфорд? Тетушка Кейт?

Рослая дама, которая, по-видимому, была некогда очень хороша собой, грустно поджала губы и хмуро откликнулась:

— Итак, как я вижу, они все-таки сплавили ко мне свою рыжую!

— Боюсь, что так, — подтвердила Сабби с тем же постным выражением на лице.

Глаза Кейт внезапно заискрились веселой усмешкой.

— Сегодня утром в часовне я просила и Бога, и дьявола, чтобы они послали мне пару рук на помощь… Похоже, кто-то из них снизошел к моим мольбам!

Сабби улыбнулась и присела в низком реверансе; она поняла, что они с тетушкой сумеют поладить.

Кейт Эшфорд имела обыкновение говорить безостановочно. Она никогда не умолкала.

В ней таился неиссякаемый источник сведений, наставлений, советов и сплетен, и она безотлагательно занялась приобщением Сабби к злободневным хлопотам.