Ястреб и голубка

Сабби чувствовала, что у нее появилась сильная союзница в необъявленной войне против королевы и что с Пенелопой можно говорить откровенно.

— Может быть, именно поэтому она сделала милорда Эссекса своим фаворитом. Если Летиция забрала себе мужчину, к которому королева питала самую сильную привязанность, то, ради того чтобы отыграться, Бесс пытается прибрать к рукам сына Летиции, то есть человека, который дороже всех для вашей матери.

— Господи прости, я думаю, что вы попали в самую точку, — согласилась Пенелопа и заговорила уже тише:

— Говоря по чести, я понять не могу, что такого нашла матушка в этом Дадли. Он всегда был ненасытным прелюбодеем и предлагал каждой женщине, состоявшей при дворе, по три сотни франков за то, чтобы она легла с ним в постель. По-моему, женщин привлекало к нему именно то, что королева считала его своей собственностью. И моя мать вышла за него исключительно ей назло.

К ним присоединился Эссекс и сразу возразил:

— Она вышла за него ради богатства и власти. Любовь тут ни при чем.

Сабби и Пенелопа получили от часов, проведенных вместе, такое удовольствие, что решили снова встретиться на следующей неделе; согласились они и на том, что как-нибудь вечером надо будет, забавы ради, побывать у гадалки или у астролога.

У Пенелопы была своя великолепная карета, и она предложила отвезти Дороти домой.

Сабби не оставалось ничего другого, как вернуться во дворец в карете Эссекса. Во время поездки по лондонским улицам они оставались в масках, что, по мнению Сабби, никого не могло ввести в заблуждение: гербы графа на дверцах кареты и роскошные ливреи кучера и лакеев на запятках достаточно красноречиво свидетельствовали о том, кого везет этот экипаж.

Когда Робин приказал кучеру доставить их в Эссекс-Хаус, Сабби запротестовала:

— Милорд, это невозможно! Я отсутствовала почти целый день. Леди Эшфорд… ей будет чрезвычайно трудно без меня обойтись.

— Но, прелесть моя, мне тоже чрезвычайно трудно без вас обойтись.

С этими словами он взял руку Сабби и прижал ее ладонь к своему красноречиво выпятившемуся знаку мужского достоинства. Она вспыхнула от негодования, отпрянула и, сняв маску, прямо взглянула ему в лицо:

— Милорд Эссекс, если вам нужна шлюха, я посоветовала бы вам остановить карету и подобрать какую-нибудь из них на ближайшем углу, но умоляю вас не оскорблять меня.

— Голубушка, я ведь только хотел вам показать, как вы меня возбуждаете… Это не оскорбление, а комплимент.

Он тоже сбросил маску и перебрался на сиденье рядом с ней. Его рука скользнула к ней на талию, и она слегка испугалась, почувствовав, как сильна эта рука. Он наклонился, чтобы отведать вкус ее губ, а она лихорадочно пыталась найти ответ на сотни вопросов, которые роились у нее в уме. Почему он не вызывает в ней никаких чувств? Его поцелуи оставляли ее совершенно равнодушной. Почему? — спрашивала она себя. Он — самый завидный холостяк в Англии; женщины вешаются ему на шею и обмирают от одного его взгляда.

Он хорош собой, у него статная мускулистая фигура, он наверняка преуспел в искусстве любви, но все это было ей безразлично и, более того, просто противно. С глубочайшим отвращением она почувствовала, как поползла по ее ноге дерзкая рука, задирая вверх подол юбки.

Она плотно сжала колени и закатила кавалеру звонкую пощечину.

— Сейчас же остановите карету, сэр, я сама найду дорогу в Гринвич.

Он нехотя снял руку с ее колена, но при этом прихватил одну из ее подвязок. Он засмеялся, пытаясь восстановить доброе согласие:

— Милочка, это была просто шутка. Я это сделал на спор, только и всего. У нас сейчас повальное увлечение — завладеть подвязкой дамы.

— На спор? С кем же вы спорили?

Он беспомощно пожал плечами.

— С Девонпортом… Я прощен? — умильно попросил он.

Негодование просто душило ее, и она не удержалась от язвительного замечания:

— Похоже, что всей жизнью мужчины управляет вожделение, а вожделение у них вызывают только власть и плоть!

Он не стал обижаться, и она заставила себя утихомириться. Ей еще повезло, что он завладел только ее подвязкой. Окажись она чуть более покладистой, он «завладел» бы ею самой там, в карете. В этом сомневаться не приходилось.

Глава 9

В конце концов Дрейк и Хокхерст получили аудиенцию у Сесила, лорда Берли. Дрейк уже повидался с Уолсингэмом и рассказал ему о кораблях, которые строятся по приказу Филиппа Испанского. Эти сведения совпадали с донесениями шпионов Уолсингэма, и он заверил Дрейка, что доложит обо всем королеве. И Дрейк и Хокхерст знали: если и есть на земле человек, к чьим советам она прислушивается, то этот человек — Сесил. Он доказал ей свою преданность еще в те годы, когда она была принцессой Елизаветой, а на троне сидел ее болезненный брат Эдуард. Коварный герцог Нортемберленд прислал принцессе Елизавете в Хэтфилд сообщение: «Вашему Высочеству необходимо прибыть со всей поспешностью, ибо король тяжело болен». Курьер, однако, имел при себе еще одно послание, тщательно спрятанное у него на груди.

Это письмо было от Сесила, и Елизавета знала, что не забудет этого послания, пока жива.