Ястреб ломает крылья

И еще одну васютинскую вещь опознал Иван Турунтаев. В платяном шкафу нашли упакованный в целлофановый пакет гарнитур импортного дамского белья пятидесятого размера. Это был размер Людмилы Сергеевны Васютиной. В пакете даже сохранился кассовый чек новосибирского магазина «Фаворит» с пометкой оплаты первого апреля. На вопрос Бирюкова – чье это белье? – Дурдина с брезгливой усмешкой ответила:

– Юлиан купил для знакомой женщины, но я категорически запретила сыну презентовать такой подарок шлюхе.

– Имеете в виду Клавдию Шиферову? – уточнил Бирюков. Римма Парфеновна вроде удивилась. Чуть подумав, резко сказала:

– Именно ее.

– Какие отношения связывали Юлиана с Шиферовой?

– Ничего серьезного у них не было. Какие могут быть отношения у порядочного парня с гулящей женщиной, на которой, как говорится, пробу негде поставить.

– Зачем же Юлиан белье ей покупал?

– По глупости.

– В тридцать лет пора бы поумнеть.

– Ну, что вы придираетесь. Парень вернулся с войны после ранения. Захотел отдохнуть и втюрился в ветреную бабенку. Клава строила Юлиану глазки, а сама сожительствовала с другими мужчинами. Да что вам рассказывать… В райцентре только слепой да глухой не знают, кто такая Клавка Шиферова. Когда рассказала сыну правду о ней, он сразу одумался и заявил, что такая подруга жизни ему не нужна!

– Знаете о том, что Шиферову застрелили?

– Слышала. Туда ей и дорога.

– Не допускаете мысли, что это сделал ваш сын?

Дурдина всплеснула руками:

– С ума сойти! Как вам такое пришло в голову? Во время стрельбы у ресторана Юлиана не было в райцентре. Он за сутки до этого уехал на похороны друга.

– Между тем недостающую на месте преступления гильзу от автомата мы нашли в машине вашего сына. Разве это ни о чем не говорит?

– Совершенно ни о чем! Гильзу подбросили.

– Кто?

– Не знаю.

– У Юлиана есть автомат?

– Еще чего!.. Сын в Чечне настрелялся досыта.

– Понимаете, Римма Парфеновна, за добровольную выдачу огнестрельного оружия… – закинул было удочку Бирюков, но Дурдина резко оборвала его:

– Нет у нас ничего огнестрельного!

– Ну, что ж… На нет, говорят, и суда нет, – сказал Антон и снова задал вопрос: – В отсутствие Юлиана друзья не пользовались его джипом?

– Не знаю.

– Ответ не искренний.

– Чем богаты, тем и рады, – с ядовитой усмешкой проговорила Дурдина.

– Понятно. Придется продолжить обыск.

Хотя дальнейшие полтора часа оперативная группа потратила впустую, но начальный успех превзошел ожидания. Обнаруженные автоматная гильза, рация «Гродно» и две вещи Васютиных давали основание делать в отношении Юлиана Дурдина серьезные выводы. Оформив результаты обыска протоколом выемки вещественных доказательств, опергруппа покинула фешенебельный особняк Риммы Парфеновны.

Глава XXIII

Когда уселись в оперативный УАЗ, Голубев обратился к Бирюкову:

– Предлагаю, Игнатьич, теперь заехать на улицу Южную к Зырянову, затем – на Лесопосадочную к Хомякову.

– Поехали, – ответил Бирюков.

В доме Зырянова оперативников встретила полусонная Милана Запольская в цветастом мини-халатике.

– Доброе утро или добрый вечер? – скороговоркой прочастил Слава. – Еще не ложились или уже встали?

– Уже встала, но еще не проснулась, – заспанным голосом сказала Милана. – Ты чего приперся с балдежной компанией? Я же тебя предупреждала, чтобы днем ко мне носа не совал.

Узнав о цели приезда «компании», Запольская удивленно расширила припухшие глаза:

– Ни фига себе хохмочка… Что вы тут потеряли, чтобы искать?

– Что-нибудь вроде оружия или чужих вещей, – быстро проговорил Слава.

– Ну, мальчиш, ты выкидываешь фишки! Оружием мы не торгуем и чужих вещей у барыг не покупаем. Своих шмоток хватает.

– От Зырянова никаких вестей нет? – спросил Бирюков.

– Ночью по мобильнику звонил.

– Откуда?

– Фиг его знает.

– Чем интересовался?

– Пустяковой фигней.

– Конкретнее сказать можете?

Запольская смущенно позевнула:

– Ну, спрашивал, не ночуют ли у меня менты и о чем они со мной базарят.

– Что вы ему рассказали?

– Послала матюгом на фиг и отключила мобильник. Вконец охамел Зыряй. Сам, кутила бзиковый, наверняка закадрил на курорте маруху, а меня к ментам стал ревновать. Прежде чем такой бред нести, подумал бы: «Не дурак ли я?»

– Видимо, хотел узнать, не разыскивает ли его милиция?

– Может, и хотел, да мне Зыряевы проблемы до лампочки. Если заварил какую-то вонючую кашу, пусть расхлебывает без меня. Я тут кукла посторонняя.

– Но обыск будем делать в вашем присутствии и с понятыми, – сказал Бирюков.

Запольская пожала плечами:

– Шмонайте с кем хотите. Моя хата с краю.

В понятые на этот раз Слава Голубев пригласил молодого, похожего на хиппи, паренька Афоню Красноталова и мрачноватого с виду пенсионера Гордея Ефимовича Струкова. Оба жили по соседству с Зыряновым и, по их словам, никаких претензий к Николаю Арсентьевичу не имели.