Ястребиная ночь (СИ)

Спрыгнул прямо на Ворона, который не успел вскочить на ноги после кувырка. Мой удар кинжалом, занесенным над головой, обрушился на его запястье той руки, что сжимала меч. Лезвия моих клинков сверхострые. Воин дико закричал, когда отрубленная конечность упала на пол. Однако противостоять мне достойно он мог, вскочив и выхватив из сапога нож. Ушел в сторону, избегая чужой атаки.

Драться в закрытом помещении не слишком удобно, если у тебя нет крыльев. Взмахнул пернатыми конечностями, бросая себя вперед, на врага. Когти лап впились в плоть бедер Ворона, выбил у него нож и приставил свое оружие к горлу. Его пособники уже скидывали с себя сеть. Сквозь зубы чертыхнулся и рывком поднял работорговца, отравляя в полет, в окно, возле которого мы так удачно оказались. Выпрыгнул следом, ловя орущую Грезу лапами.

Натужно взмахнул крыльями, поднимаясь вверх с тяжёлой ношей. Вот отъелся, слонина! Громко хлопая пернатыми конечностями, приземлился на соседнюю крышу, не заботясь об удобстве и сохранности Ворона. Сжимая его в хватке своих лап, начал рвать чужой хитон и плащ, чтобы отобрать все оружие и магические амулеты. С легкостью удерживая брыкающегося мудака, связал его с помощью своих многочисленных ремней и сунул комок хитона в рот, чтобы не откусил себе язык. Как жгутом, перетянул ему культю, чтоб кровью не истек. Ну и глаза завязал, чтобы не видел, куда мы полетим.

Вдруг бок пронзила острая боль, заставившая испустить болезненный свист. С крыши противоположного здания, в меня целился лучник, стрела которого задела меня вскользь. Блядский работорговец! Скинул Ворона вниз и перехватил у самой земли снова. Косой недотепа только-только возводил новую стрелу на тетиву. Этих мгновений мне хватило, чтобы встать на крыло и низко полететь, маневрируя между домами и не давая таким образом попасть в себя.

Ранение от стрелы горело нестерпимой болью, но я летел вперед, стиснув зубы. Ворон продолжал извиваться к моей радости, давая понять, что он еще живой. От таверны я отлетел на почтительное расстояние, можно было набирать высоту. Прижал ладонь к боку, сдерживая обильное кровотечение. Стрела не засела в моем теле, но оставила глубокий порез. Надо быстрее добраться до Акино и Вайлина.

Было темно, но я прекрасно видел в темноте и искал внизу, на тракте двух лошадей и их всадников. Спустя три минуты наконец-то настиг их и громким клекотом оповестил о своем присутствии в ночи. Грезы остановили кобыл и спешились, уводя животных в заросли высокой травы, нас могут искать. Бросил пленника на землю и приземлился сам, покачнувшись.

Парни тут же оказались рядом, Грезы видели в темноте и смогли увидеть кровь на моем жилете и боку. Ярость первым заметил и пленника без запястья, тихо постанывающего.

– Потерпи немного, пернатенький, я тебя подлечу, – запричитал лекарь, кружа вокруг меня.

– Нет, сначала этого Ворона. Мы же не хотим, чтобы наш “язык” истек кровью и умер. Не бойся Аки, от этой царапины я не умру, – нежно прощебетал своему мальчику, замершему в нерешительности.

Мы подошли к черноглазой Грезе, я наступил ему на горло, чтобы не дал лекарю лбом. Мои друзья переглянулись, видя, как много ран у работорговца, а мои лапы в крови. Пальцы нашего доктора прошлись по дырам на поясе парня.

– Даффи, это было обязательно? Нам придётся потратить много манны, чтобы вылечить и его и тебя, – мрачно поинтересовался Вереск. Он не раз лечил воинов Ши, но теперь ему пришлось столкнуться с тем, что я прибегнул к жестокому насилию.

– Такие правила у этого мира, сахарный. И не забывай, что теперь я хищная птица, – мягко сжал дрожащие пальцы своего партнера и ласково потерся о его шею носом, напоминая, что никогда не причиню ему боль.

– Ты прав, – вздохнул парень, прикрывая лавандовые глаза. Он обработал раны замершей Грезы спиртом (моя запасливая пара привезла с собой аптечку в Фест) и намазал обезболивающей мазью. Я взял изящное тонкое запястье, стянув с руки окровавленную перчатку. Акино действительно взял много моей манны, чтобы остановить кровотечение Ворона и дать дырам от моих когтей затянуться, а так же заживить культю. Перед глазами заплясали алые всполохи, когда Мотив закончил.

– Теперь твоя очередь, – как-то облегченно выдохнул сахарный, вставая с колен и расстегивая ремешки моего топа. Нервно сглотнул при виде моей голой груди (после такого продолжительного Экстаза мы оба были напряжены), но тут же переключился на алый порез от стрелы. Я не издал ни звука, когда парень обрабатывал мою рану сильно щиплющей мазью. Лекарь спокойно мог заживать других на живую, но каждый мой болезненный стон он воспринимал с такой болью, будто это его раны.