Ястребы мира. Дневник русского посла

Не меньшая пропасть разделяет радикальных и умеренных либералов. На горьком опыте российских реформаторов мы увидели звериный оскал узурпаторов, которые под прикрытием демагогических лозунгов присвоили себе всю собственность бывшего СССР. Нарицательным стало в России имя главного идеолога ваучерной приватизации «непотопляемого» Анатолия Чубайса (он действительно не тонет!). Ее результатом стал захват лакомых кусков промышленности и природных богатств узкой группой авантюристов, сформировавшей в окружении Ельцина так называемую «группу реформаторов». Теперь лекции этих пройдох, перепутавших свой карман с государственной казной, любят послушать в Лондоне и Давосе. Хотя за то, что они натворили, слушать их надо не в Лондоне, а на допросе у прокурора, а приглашать — не в снежную Швейцарию, а в не менее снежную Сибирь, причем надолго.

Конечно, далеко не все российские жулики называют себя «либералами», равно как не все российские либералы — жулики. Мало кто сомневается в личной порядочности и искренности убеждений таких известных в России настоящих либералов, как академик Андрей Сахаров, экономист Григорий Явлинский и павшая от руки наемного убийцы Анна Политковская.

Такой же дифференцированный подход необходим при анализе развития не только коммунистического и либерального, но и национального движения. В XX веке национальная энергия народов Европы и Азии порой принимала крайне опасные, экстремистские и извращенные формы. Шовинистическая истерика, национальное чванство, чувство превосходства собственного народа над другими — дурные союзники в политической борьбе. Страшный опыт гитлеровского нацизма должен быть предупреждением всем политикам, работающим в национальном движении. Но как бы ни старались провокаторы раздуть в СМИ «угрозу русского фашизма», в моей стране, пережившей нацистское вторжение и заплатившей за освобождение мира от коричневой чумы страшную цену — 27 млн жизней, — нацистской идеологии нет места.

Что касается идеи «строительства коммунистического общества», то она представляет собой уже отработанную и отброшенную ступень развития нашего общества. Укоренившийся в России после захвата власти большевиками марксизм-ленинизм стал государственной идеологией на целых 70 лет. Переформулированные на марксистский лад лозунги Великой французской революции «Свобода, Равенство, Братство!» увлекли за собой огромные народные массы. Вера в «светлое коммунистическое будущее» поднимала нацию на выдвижение и практическую реализацию таких действительно «национальных проектов», как план ГОЭЛРО, индустриализация страны, скорое восстановление после разрушительной германской агрессии, обретение статуса ядерной державы, освоение космоса, поднятие целины и строительство Байкало-Амурской магистрали (БАМа).

Жертвуя своим благополучием и материальным достатком, поколения советских людей жили мечтой о грядущем счастье коммунистического будущего, в котором, как им обещало Политбюро, будут жить их дети. Мое поколение бесконечно благодарно нашим дедам и бабушкам, отцам и матерям за то, что они сумели отстоять свободу и независимость нашей Родины, принесли ей мировую славу Великой Державы. Однако в 70-е годы прошлого века гражданам СССР стало ясно, что никакого мифического коммунизма построено не будет, что партийная верхушка не просто «переродилась», а выродилась в прямом смысле этого слова, что власть погрязла во вранье и привилегиях и неминуем ее конец, подобный вымиранию динозавров.

Причина тому проста — те, кто по должности своей был призван насаждать в массах коммунистическую идеологию, сам перестал верить в нее. Коммунизм на деле оказался чистой утопией, романтической мечтой о рождении идеального человека, ради которой комиссары отправляли в топку истории миллионы реальных соотечественников, не соответствующих этому идеалу. Но дело даже не в ошибках и «перегибах» КПСС. Сама коммунистическая идеология была обречена. Отвергая важнейший, воспитанный со времен борьбы древнего человека за жизнь, инстинкт частной собственности, коммунистическая идея обезличила гражданина, отделила его от средств производства, лишила ощущения сопричастности, отвадила от участия в делах государства, отбила у него чувство хозяина. Загнав граждан в загородные коммунальные товарищества с «куриными» наделами по шесть соток (это при наших-то масштабах земельных угодий!), запретив им обкладывать свои дощатые лачуги кирпичом, зарегулировав всякими инструкциями всё и вся — даже допустимый для дачного домика угол его крыши, — руководство КПСС являло свету все свое скудоумие.