Ястребы мира. Дневник русского посла

Об увиденном в «Останкино» я подробно рассказал Александру Краснову. Он пообещал передать Руцкому мои слова с предупреждением «не соваться в останкинскую ловушку». Знаю, что свое обещание он сдержал. В Верховном Совете не могли не догадываться, что Ельцин готовит вооруженную провокацию. Тем не менее, несмотря на многочисленные предупреждения, представители парламента сами вошли в мышеловку. Третьего октября сотни защитников конституции, прорвав оцепление у здания Верховного Совета, по чьему-то предательскому приказу оставили оборону здания парламента на Краснопресненской набережной и на нескольких грузовиках уехали штурмовать останкинский телецентр. Почему? Зачем? Для меня это по сей день загадка.

Такой же загадкой остается появление и вызывающее поведение в расположении Верховного Совета отряда боевиков «Русского национального единства» во главе с их вожаком Александром Баркашовым. На фоне общей инертности «парламентских сидельцев», потерявших всякую связь с внешним миром, молодые нацисты демонстрировали завидную гиперактивность. Они охотно позировали перед телекамерами, вскидывая руки в «римском приветствии», проводили смотры и маршировали на автостоянке у Верховного Совета, короче, формировали довольно агрессивный и устрашающий образ защитников конституции. Естественно, попустительство саморекламе крайне правых не добавило симпатий и уважения Верховному Совету—ведь это все происходило на глазах Руцкого и Хасбулатова.

Уверен, появление Баркашова и его боевиков было выгодно только Кремлю. Не управляемый ни Руцким, ни его министрами, ни депутатами вооруженный отряд «Русского национального единства» был использован в качестве пугала. Эта провокационная клоунада скомпрометировала истинных защитников парламента и конституции. Она развязала Ельцину руки, создав необходимый информационный фон для расстрела Верховного Совета.

Первое крупное столкновение между милицией и демонстрантами произошло 2 октября. Удивительное дело: правительство Москвы, несмотря на постоянные инциденты, которые происходили в непосредственной близости к Дому Советов между сотрудниками органов внутренних дел и москвичами, решило отметить очередной День города и устроить массовые гуляния. Что это было: недомыслие или сознательная провокация? Мэр Москвы не производит впечатления идиота. Уверен, что решение устроить городской пир во время «политической чумы» было принято им осознанно.

Именно 2 октября, воспользовавшись правом на организацию массовых мероприятий в центре города, активисты ультралевой «Трудовой России» Виктора Анпилова и примкнувшие к ним москвичи предприняли первую массовую попытку прорваться через милицейские ограждения к зданию осажденного парламента. В этот же день я со своими сторонниками проводил митинг «некоммунистической оппозиции» на Лубянской площади — напротив здания бывшего КГБ. День был прохладный, меня продуло, плюс чрезвычайное напряжение последних почти двух недель. В итоге к вечеру друзья привезли меня домой с пневмонией и высокой температурой. Как сейчас понимаю, это меня и уберегло от участия в кровавых событиях последующих двух дней.

После расстрела Верховного Совета меня как активного участника сопротивления разгону парламента попытались привлечь к уголовной ответственности, в частности за «проведение несанкционированного митинга». Пару раз вызывали к следователю прокуратуры, но потом отстали. Конгресс русских общин, фигурировавший в списке организаторов этого мероприятия, получил официальное предупреждение Министерства юстиции. Можно сказать, мы легко отделались.

Все наши проблемы выглядели сущими пустяками по сравнению с тем горем, которые испытали семьи оставшихся в здании и у стен защитников парламента. Сотни людей были расстреляны в упор и раздавлены бронетранспортерами штурмующих сил. Погибали и случайные люди, просто прохожие и зеваки, оказавшиеся в неправильное время в неправильном месте. Озверевшие от крови сотрудники службы безопасности Ельцина стреляли в живых и раненых. Это была настоящая азартная охота на людей в самом центре города. На глазах всего мира танки и бронетехника бывшей великой державы расстреливала безоружный парламент! Мировые телеканалы смаковали позор России, а я стоял, взмокший от жара, закутанный в одеяло, на балконе своей квартиры в десяти километрах от места боя и слушал, как из пулеметов и пушек бьют по конституции моей страны.