Яцхен

– Заклинание. Ты не представляешь, как давно я мечтаю его применить! Так что я бы на твоем месте не сопротивлялся.

Креол начал поднимать посох. А я почувствовал, что к горлу подступает комок. Глядя на эту нагло ухмыляющуюся шумерскую рожу, я испытал такую злобу, такое бешенство… Думаю, Рабану сейчас невыносимо больно, но он благоразумно помалкивает.

Поднять посох Креол не успел. На это нужна была всего секунда, но я не дал ему этой секунды. Мной словно выстрелили из пушки – с такой скоростью я метнулся вперед, выпуская все когти разом. Налетев на мага, я принялся шинковать его когтями, как картофелечисткой.

Попусту. Я успел нанести ровно два удара – и оба пришлись не по Креолу, а по… не знаю, чему. Чему-то невидимому. Какая-то волшебная защитная хрень. А в следующий миг меня уже отшвырнуло от жертвы – отшвырнуло со всей дури и впечатало в стену так, что я стал похож на раздавленного скорпиона. На спине треснул хитин, оттуда потекла тканевая жидкость.

– Держи его, Шамшуддин! – приказал Креол, вздымая посох.

Лысый негр чуть приподнял бровь – и меня закрутило в воздухе. Невидимые руки обхватили со всех сторон, стреножили крылья и хвост, не позволяя шевельнуть даже пальцем, даже коготком. Вокруг уплотнился сам воздух – чертов телекинетик сдавил меня, точно невидимой подушкой. Я почувствовал себя ужасно слабым, бессильным, беззащитным… и на меня накатило бешенство.

Я перестал себя контролировать. Руки задвигались сами собой, изо рта вырвалось зеленое мутное облако, трещина на спине мгновенно заросла, а все тело наполнилось какой-то обжигающей энергией. Шамшуддин дернулся, точно ошпаренный – и невидимые ладони разжались.

Меня больше ничто не держало. Черномазый телекинетик пытался снова схватить меня, сдавить, сплющить – но теперь я удивительно легко отбрасывал эти его атаки. Отбрасывал просто усилием воли.

А потом я перешел в наступление. Нацелившись прямо на Креола, я разинул пасть и исторг… нечто. Что-то вроде лазерного луча – только мощнее в тысячу раз. Я откуда-то знал, что эта штука способна испепелить, обратить в небытие целую крепость, не говоря уж о каких-то вшивых людишках…

…но Креол отбил ее просто ладонью.

– Иш-карра-хан!!! – выкрикнул он, отгораживаясь чем-то круглым, слепящим. – Не на того нарвался, еда для маскимов! Со мной такие штучки не проходят!

Я не мог смотреть на этот свет. Он жег мне глаза, слепил, вызывал желание повернуться и убежать. В голове странным образом помутилось, зрение затуманилось, в ушах зашумело. Однако я приложил усилие, напрягся и стряхнул наваждение. Это всего лишь магия! Мой противник – всего лишь человек! Он всего лишь грязь под моими ногами!

Я Олег, сын Лаларту, потомок Ноденса!!!

– Смертная падаль!!! – взревел я, сигая к Креолу.

На миг в глазах мага промелькнул страх. Кажется, он понял, что сейчас я проломлю на хрен все дурацкие чары, а потом разорву его в клочья и сожру.

Надеюсь, на вкус этот мудозвон лучше, чем на вид.

– Тивилдорм!!! – воззвал Креол, закручивая воздух посохом.

Боковым зрением я увидел яркую вспышку. В меня опять шарахнули каким-то заклинанием. Однако сейчас мне не было до этого дела – пусть колдуют, сколько хотят. Недолго им осталось…

Мигом спустя я понял, что ошибся. На сей раз это было что-то другое. Заклинание, разумеется, но не убивающее. Оно лишь прокатилось по мне холодной волной, и я почувствовал странное, неестественное спокойствие. Следом и Креол сделал быстрый пасс, выкрикнул короткое слово и я… пришел в себя.

Это было очень неприятное пробуждение. Я находился в «режиме берсерка» считанные секунды, но они показались вечностью. Вечностью, на протяжении которой я был самым могучим демоном во вселенной – и мне это безумно нравилось.

А теперь я вновь стал тем, кто я есть – обычным яцхеном. Ужасно усталым и обессиленным яцхеном.

Обдумать это я уже не успевал. Проклятые колдуны не оставляли меня в покое. Шамшуддин с напряженным лицом взметнул меня в воздух – у меня больше не получалось ему сопротивляться. Тивилдорм вскинул руки со скрюченными пальцами, и с них полились слепящие молнии – они впивались в меня, ужасно жалили, заставляли корчиться от боли. А Креол загнусавил монотонное заклинание на шумерском – и с каждым его словом я будто умирал. Умирал раз за разом, не в силах пошевелиться и агонизируя в электрических разрядах.

– Ра-бан… – чуть слышно прохрипел я.

– Ллиасса аллиасса алла и сссаа алла асссалла!.. – донеслось откуда-то издали.

Креол уже заканчивал заклинание. Он поднял посох и мерным шагом двинулся ко мне. Я его почти и не видел – в глазах потемнело, все конечности повисли мертвыми плетями.

– …Алиии! Эсе! Энке илиалссаа…

Креол подошел вплотную и замахнулся посохом. Шамшуддин крутанул ладонями, заставляя меня раскинуть руки, словно на распятии. Тивилдорм прекратил поливать меня молниями – вместо этого он вытянул палец, вонзая мне в голову что-то невидимое, буравя мозг призрачным сверлом.

– …оссса асса эллеасса оссо иииииии!..