Ява

Стартер рыкнул, и двигатель заработал. Опустили на свои места кабинки шестьдесят шестых и крышки капотов сто тридцать первых. Но паяльные лампы ещё пять минут продолжали жужжать, разогревая картеры и редуктора мостов.

— Собрать инвентарь в бытовку, — печка бытовки уже топилась. Из её трубы вился лёгкий дымок. — Излишки воды вылить за парком. Живее! Живее!

Ява посматривал в сторону удаляющейся к казармам и ДОСам дороги, но никто из офицеров не бежал. Он посмотрел на часы. С момента объявления тревоги прошло ровно двадцать минут. Можно было начинать движение, выдвигаясь к месту построения колонны, но офицеров не было. Медлить нельзя.

— Принимаю команду на себя! — крикнул Валерка и встал перед машинами. Он поднял правую руку вверх и чётко отдал команды на включение ближнего света фар и выдвижение всего парка следом за его машиной. Вскочил в свою машину, выжал педаль сцепления и включил передачу. Вдруг из-за поворота складского здания показалась высокая, до боли в сердце знакомая и ставшая за время службы родной фигура зампотеха части. Он бежал, спотыкался, махал руками и что-то кричал. Валерка перевёл рычаг коробки передач в нейтральное положение и выскочил офицеру навстречу.

— Отставить движение! Стоять на месте! Кто отдал приказание?

— Я! Я, товарищ полковник, рядовой Яванский!

— А где офицеры? — слегка опешив, спросил полковник.

— Никого нет, вот я и принял команду на себя. Тревога! Товарищ полковник, в боевых условиях промедление смерти подобно.

— Правильно, сынок, правильно. Сливайте воду и «консервируйтесь».

— Есть! — бодро ответил Ява и отдал честь офицеру. Крутанувшись на каблуках кирзовых сапог, он побежал в парк. Опять движениями рук отдал команду заглушить двигатели, выключить свет фар и построиться водителям.

— Аккумуляторы снять! Воду из системы охлаждения слить! Проверить навесное оборудование, натяжку ремней, масло и опечатать машины! Разойдись! — отдал команды Валерка и пошёл к своему мирно урчащему «Камазу».

Наконец-то в парке батальона появились первые офицеры и прапорщики. Капитан Горбунков перебегал от машины к машине и отдавал команды. Зампотех молча наблюдал за ним, присев на подножке передвижной бытовки.

— Капитан Горбунков, ко мне! — скомандовал полковник.

— Рядовой Яванский, ко мне! — скомандовал капитан.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться к товарищу капитану, — подбежал к офицерам солдат.

— Обращайтесь!

— Товарищ капитан, рядовой Яванский по вашему приказанию прибыл!

— Яванский, кто оборудовал на территории парка батальона бытовку?

— Я, товарищ капитан!

— Цель? — спросил полковник.

— Зимой очень холодно. Руки примерзают к металлу, а погреться негде. Вот, работаем по очереди, одни греются, потом другие. К тому же, если какой ремонт провести того или иного агрегата или узла, лучше проводить в тепле, а не на открытом воздухе при сорокаградусном морозе.

— Смирно! — полковник встал, а капитан и солдат застыли перед ним. — Товарищ капитан! Сегодня на вечерней поверке объявить перед личным составом роты о присвоении рядовому Яванскому звания младший сержант Вольно! Яванский свободен.

— Есть?! — немного опешивший, через секунду ответил солдат и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отошёл от офицеров.

О чём говорили офицеры, естественно, ему никто не рассказал. Да и в сложившейся ситуации Яве это было совсем не интересно. Неоднократно за период службы ему приходилось слышать, что его представили к званию, то ефрейтора, то младшего сержанта, но всегда лычки пролетали мимо погон. Как-то ему взводный Мезеня, за работой в парке, рассказал, что вопросы с присвоением звания повисают в воздухе из-за характеристик военкомата и техникума. «Чего ты им там напакостил? Не знаю, но с такими характеристиками даже в зону не берут, — говорил офицер. — Они однозначно ставят вывод, что тебя нельзя ставить на младшие командные должности и присваивать сержантское звание».

Про военкомат Валерке всё было ясно. Его заявление об отсрочке настолько взбесило полковника Ременного, что он ему и здесь отомстил, испортив характеристику. Но вот насчёт военрука техникума он так ничего и не понял. По начальной военной подготовке Валерка получал только «отлично». Он выезжал на полигоны, участвовал в военно-патриотических соревнованиях, получил третий взрослый разряд по стендовой стрельбе. С помощью и при поддержке военрука поступил в ДОСААФ. Это всё как-то не вязалось с той характеристикой, которую он дал Яванскому.

После наведения порядка в парке водители вернулись в казарму. Вторую половину дня Ява ходил в ожидании минуты, когда ему перед всей ротой объявят о присвоении звания. Эти мысли были приятны, но что-то беспокоило.

Ещё сильнее сердце забилось во время вечерней поверки. Капитан Горбунков отсутствовал. Валерка засомневался в словах старого полковника. Нет, ни на вечерней поверке, ни после неё Валерка не услышал о присвоении звания.