Явился паук

— Я психолог и имел частную практику, прежде чем прийти в полицию, — пояснил я. — До этого еще занимался сельским хозяйством. В течение года был фермером.

— А где вы получили докторскую степень? — настаивал на своем Натан, желая произвести впечатление на аудиторию.

— Как вам известно, мистер Натан, в университете Джона Хопкинса.

— Один из лучших университетов страны, в этой части страны, разумеется, — прокомментировал Натан.

— Возражаю. Это мнение мистера Натана, — внесла Мэри Уорнер справедливое уточнение. Судья Каплан приняла возражение.

— Вы также публиковали статьи в «Архивах психиатрии» и «Американском психиатрическом журнале», — продолжал Натан, полностью игнорируя замечание мисс Уорнер и судьи Каплан.

— Я действительно написал несколько статей, но не вижу в этом ничего примечательного. Многие психологи публикуются.

— Но не в «Журнале» и «Архивах», доктор Кросс. На какую тему были ваши статьи?

— Об умственных способностях преступников. Чтобы напечататься в так называемых научных журналах, большого ума не надо.

— Восхищаюсь вашей скромностью, доктор Кросс, честное слово. Будьте любезны, скажите мне следующее: вы наблюдали за мной в течение последних недель. Как бы вы охарактеризовали меня?

— Для этого необходимо провести несколько индивидуальных сеансов, мистер Натан. Я не уверен, что вы в состоянии их оплатить.

В зале раздался смех, даже судья Каплан, казалось, обрадовалась минутному оживлению.

— А что, можно рискнуть! — нашелся Натан. У него гениально изобретательный ум: он демонстрировал, что я не заранее припасенный эксперт, а независимый свидетель.

— Вы невротик, склонный к поиску окольных путей, — улыбнулся я.

Повернувшись лицом к присяжным, Натан воздел вверх обе руки:

— Вы видите — свидетель абсолютно честен! Сегодня утром мне устроили бесплатный сеанс.

Из ложи присяжных послышался смех. Мне подумалось, что кое-кто из них уже изменил мнение об Энтони Натане и, возможно, о его клиенте. Сначала адвоката откровенно не принимали. А сейчас особенно ярко проступило обаяние его личности. Он работал на своего клиента, демонстрируя блестящий профессионализм.

— Сколько сеансов вы провели с Гэри Мерфи? — Он пошел в атаку. Гэри Мерфи, а не Сонеджи.

— Пятнадцать сеансов за три с половиной месяца.

— Полагаю, этого достаточно, чтобы составить о нем мнение?

— Психиатрия не относится к точным наукам. Мои предварительные выводы нуждаются в подтверждении.

— И каковы же эти выводы?

— Возражаю! — возникла по-деловому суровая Мэри Уорнер. — Детектив Кросс только что заявил, что желал бы провести еще несколько сеансов, чтобы вынести окончательное медицинское заключение!

— Отклоняется! — возразила судья Каплан. — Доктор Кросс сказал, что имеет предварительное мнение. Хотелось бы его услышать.

— Доктор Кросс, — продолжал Натан, как будто его не перебивали. — Вы, в отличие от других психологов и психиатров, наблюдали Гэри Мерфи с самого начала как врач и офицер полиции.

— Ваша честь, мистер Натан намеревается задать вопрос? — вновь перебила обвинитель, явно теряя терпение.

— Это так, мистер Натан?

Энтони Натан, хрустнув пальцами, повернулся к Мэри Уорнер:

— Вопрос? Не беспокойтесь! — И вновь повернулся ко мне. — Как офицер полиции, с самого начала занятый в этом деле, и как опытный психолог, можете ли вы высказать свое мнение о Гэри Мерфи?

Я бросил взгляд на Сонеджи-Мерфи. Сейчас он был Гэри Мерфи. В данную минуту на скамье подсудимых сидел симпатичный добропорядочный провинциал, которого втянули в такой кошмар, что хуже некуда.

— Вот мои первые чисто человеческие впечатления, — начал я. — Меня потрясло похищение детей учителем. Это было абсолютное злоупотребление доверием, даже нечто худшее. Я видел своими глазами изуродованное тело Майкла Голдберга и никогда этого не забуду… Я беседовал с мистером и миссис Данн об их дочери, и у меня такое чувство, будто я знал Мэгги Роуз лично. Я также видел жертвы в домах Тернеров и Сандерсов.

— Возражаю! Возражаю! — вскочила на ноги Мэри Уорнер.

— Принимается. — Судья Каплан смерила меня ледяным взглядом. — Сотрите эту запись. Присяжные должны быть объективны, а у нас пока нет доказательств, что подзащитный имеет отношение к этим убийствам.

— Вы просили дать честный ответ, — обратился я к Натану, — вы хотели услышать, что я думаю. Вот об этом я и говорю.

Кивнув, Натан подошел к ложе присяжных и оттуда объявил:

— Да-да, вы искренни, вы абсолютны честны, доктор Кросс, нравится мне это или нет. Нравится это Гэри Мерфи или нет. Вы просто на редкость правдивы. И я не собирался прерывать вашу речь, покуда этого не сделает обвинитель. Будьте так добры, продолжайте.

— Я страстно жажду поймать похитителя. Этого желает вся Группа по спасению заложников. Для большинства из нас это близкое, личное дело.

— Итак, вы ненавидите похитителя. Стало быть, вы хотите, чтобы он получил максимальное по закону наказание?

— Хотел и хочу.

— Вы участвовали в задержании Гэри Мерфи. Он был обвинен в тяжких преступлениях. Затем неоднократно встречались с ним. Что вы сейчас думаете о Гэри Мерфи?

— Честно говоря, не знаю, что и думать.