Явился паук

Утром Сэмпсон заехал за мной, и мы отправились в суд вместе. На улице вновь была теплынь, после краткого похолодания, предвещавшего наступление зимы. Я не переставал думать о Джеззи даже на подъезде к Индиана-авеню. Уже неделю я не видел ее и гадал, не приедет ли она в суд услышать приговор. Она сообщила мне, что находится в Северной Каролине. И это было все. Я вновь в одиночестве, от которого уже отвык.

Джеззи у здания суда я не обнаружил, зато узрел, как из серебристого «мерседеса» выбирается Энтони Натан собственной персоной. Настал его звездный час. Борзописцы буквально слетелись к нему, как голуби к помойке.

Журналисты и телевизионщики попытались также заполучить нас с Сэмпсоном, прежде чем мы укроемся в здании суда. Мы отнюдь не жаждали давать интервью.

— Доктор Кросс! Пожалуйста, доктор Кросс!

Я узнал этот визгливый голос: он принадлежал корреспондентке с местного телевидения. Пришлось остановиться — нас окружили сзади, спереди и с боков. Сэмпсон пропел: «Никуда, никуда не сбежать».

— Доктор Кросс, как вы думаете, ваши показания помогут Гэри Мерфи избежать петли? Вы намеренно помогали ему выйти сухим из воды?

У меня внутри словно что-то щелкнуло.

— Мы счастливы участвовать в суперигре! — Я скроил серьезную мину и уставился прямо в объективы камер. — Алекс Кросс намерен целиком сосредоточиться на ней. Остальные сами о себе позаботятся. Алекс Кросс благодарит Господа Всемогущего за возможность поиграть на таком уровне.

Я слегка поклонился журналисту, задавшему столь ценный вопрос:

— Вы поняли, о чем речь? Вам все ясно?

А Сэмпсон сообщил с широкой улыбкой:

— Что до меня, так я готов принять материальную помощь в виде теннисных туфель и безалкогольных напитков.

И мы продолжили путь в здание суда. В фойе стоял невообразимый шум, ударивший по барабанным перепонкам. Публика здесь двигалась и толкалась, но относительно цивилизованным способом — как ребята в черных смокингах, которые интеллигентно пихают вас в спину в Центре Кеннеди.

Дело Сонеджи-Мерфи было не первым случаем в судебной практике, когда защита выдвинула феномен раздвоения личности в качестве своего аргумента. Впрочем, пожалуй, это был наиболее знаменитый случай. Действительно, вопрос о степени виновности возникал на уровне эмоций, что создавало серьезные трудности при вынесении приговора. Если Гэри Мерфи невиновен, как можно обвинять его в похищении и убийстве? Адвокат приложил все усилия, чтобы этот вопрос засел в сознании у каждого.

Натана я увидел наверху. Он надеялся, что все в этом деле довел до конца.

— Ясно, что существуют две личности, борющиеся друг с другом в мозгу подсудимого, — заявил он присяжным в своем заключительном слове. — Один из них невинен, как и мы с вами. Нельзя обвинять Гэри Мерфи в похищении или убийстве. Он — порядочный человек, муж и отец. Гэри Мерфи невиновен!

Для юристов все это выглядело величайшей дилеммой. Быть может, Гэри Сонеджи-Мерфи — великолепный актер и опаснейший социопат? Быть может, он прекрасно контролирует себя и отвечает за свои действия? Был ли у него сообщник при похищении и убийстве ребенка? Или же он с самого начала действовал в одиночку?

Правды не знал никто, кроме самого Гэри. Ни эксперты-психологи, ни полиция, ни пресса. Ни даже я.

Как же решат присяжные его судьбу?

Первым крупным событием этого дня было появление Гэри в переполненном зале суда. Он выглядел как обычно: чисто выбрит и одет в простой синий костюм, словно провинциальный банковский служащий. У него по-мальчишески открытый взгляд, словно и не его обвиняют в похищении и убийстве ребенка.

Раздались хлопки аплодисментов. Даже похитители детей в наши дни могут вызывать восхищение. Процесс привлек внимание именно своей таинственностью и патологическими вывертами.

— Кто сказал, что в Америке нет своих героев? — прокомментировал Сэмпсон. — Свихнувшиеся ослы! Глянь, как горят их поросячьи глаза! Перед ними — новый, усовершенствованный Чарли Мэнсон! Вместо неистового хиппи — неистовый яппи!

— Сын Линдберга, — напомнил я Сэмпсону. — Интересно, может, такой оборот дела входил в его планы? Может, это часть его пути к всемирной славе?

В зал суда вошли присяжные, выглядевшие измученными и болезненно напряженными. Что же они решили — вчера, далеко за полночь? Один из присяжных по пути к месту за перегородкой из темно-красного дерева споткнулся и упал на одно колено. Процессия приостановилась. Этот краткий эпизод ясно обозначил уязвимость и человечность происходящего.

Бросив взгляд на Сонеджи-Мерфи, я уловил слабую улыбку, скользнувшую по его губам. Что это — маленький промах? Какие мысли бродят в его голове? Какого приговора он ожидает? Так или иначе, но Гэри Сонеджи, Плохой Мальчишка, не мог не оценить иронии происходящего. Ведь все состоялось: свершилась фантастическая постановка с ним в главной роли. Это его звездный час.

ХОЧУ БЫТЬ КЕМ-НИБУДЬ!

— Господа присяжные вынесли приговор? — поинтересовалась судья Каплан, когда измученные присяжные расселись по местам.