Явление

— Это подтверждает, Архандр, тот факт, что Знание всегда конкретно и для его постижения нужна не вера, а труд, чем и занимались настоящие жрецы — этим они и отличаются от непосвященных, мыслящих абстрактно. Ты, наверное, заметил, что жрецы никогда не используют в беседах между собой любимые логосы непосвященных, такие как родина и энергия. Но вернёмся к богам. Боги у жрецов расплодились и разделились на добрых и злых. Множество богов — это источник хаоса и повод для несогласия. Нам нужен единственный бог — солнечный диск Атон в небесах, а на Земле его наместник — фараон. Если мы установим такой порядок, то, рано или поздно достигнем единения Бога на Небесах и Бога на Земле. И тогда Бог станет не просто жалователем благ, а ещё и образцом для повседневной жизни народа, прообразом его совести. Единый Бог — это исполнение вечной мечты рабов о строгом, но справедливом Господине, тем более, как можно сомневаться в единственном Боге, если больше не с чем сравнивать! Думаю, что верховный жрец не пришёл сюда из-за страха услышать эту, по его мнению, ересь. А тебе, жрец, всё равно никто не поверит.

Нефертари неожиданно закончила разговор и пошла в глубь храма семенящей походкой царицы, не сказав Архандру ни одного слова на прощание. Архандр смотрел ей вслед и удивлялся тому, что даже в движении Богоподобная никогда не отрывает ног от земли. Два охранника повернулись и направили копья в сторону выхода, показывая Архандру, что его визит закончен.

Андрей Геннадьевич проснулся, не понимая, где он находится. «Жрец, которому никто не поверит», — задумчиво, как бы вспоминая что-то важное, повторил он вслух. Приняв холодный душ и вернувшись в комнату, Андрей Геннадьевич упёрся взглядом в кресло из тёмного дерева с изгибистыми подлокотниками и набалдашниками в виде головы павиана. В это кресла захотелось сесть, как хочется сесть в кресло императора в каком-нибудь музее. Андрей Геннадьевич аккуратно расположился в кресле, приняв удобную позу и опустил руки на головы обезьян. Он замер, сонливость сняло как рукой, сознание прояснилось, от благородного дерева шла какая-то приятная теплота и спокойствие. С каким-то новым незнакомым удовольствием Андрей Геннадьевич наконец-то вскочил с кресла, оделся и пошёл завтракать. В кафе гостиницы все столики были свободны, только в углу сидел с чашкой кофе господин с внимательным прищуром. Он вдруг улыбнулся Андрею Геннадьевичу и заговорил.

— Андрей Геннадьевич, позвольте представиться, Владимир Александрович Зиновьев. Вадим Александрович попросил встретиться с вами до вашего отъезда.

— Доброе утро, Владимир Александрович, я имел удовольствие присутствовать на вашем диспуте в Сочи.

— Присаживайтесь, Андрей Геннадьевич, за мой столик, а я закажу вам кофе — здесь варят бесподобный кофе, только ради него вы будете приезжать в Москву.

— Я не большой любитель этого напитка.

— Знаю, но, поверьте, хотел бы вам открыть это удовольствие. А вы вспоминаете ваших товарищей по экстриму в Сочи?

— Представьте, да. Я даже, кажется, понял, кто был смотрящим в нашей команде.

— Очень интересно, и кто же?

— Думаю, Сергей.

— Вы угадали сейчас, а вот опытный номенклатурщик Григорий Алексеевич вычислил Сергея с первых минут.

— Но виду не подал.

— Вы выбрали Сергея как исполнителя вашей идеи, но на самом деле Сергей мог преодолеть преграду своим, более простым и безопасным способом, но вы не разглядели такую возможность. А вот Иван Иванович подтвердил свою репутацию крепкого хозяйственника. Он был бы прекрасным мэром, если бы наши избиратели не хотели только сладких сказок.

— Я, кажется, понимаю, в чём была моя ошибка.

— Мы не считаем это ошибкой, это всего лишь минус один балл. Но вернёмся к делу. Как вы уже знаете, в вашем городе Олег, наш сотрудник и любитель пароксизмов на публику, работает над проектом для господина мэра, увидевшего себя в большой игре и, должен сказать, имеющего на это право — Виктор Филиппович много лет при власти и уже стал жрецом.

Андрей Геннадьевич вздрогнул, но постарался не выдать своего удивления.

— Так значит он понимает язык жреческих знаков? — спросил Андрей Геннадьевич, намеренно стараясь увести разговор в так заинтересовавшую его оккультную тему.