Явление Ктулху

А я, как это ни странно, хорошо помнил опыт, воспроизводивший процесс гальванопластики. Тамара Петровна, пожилая учительница, любившая обращаться к классу со словами: «Ну, рыбоньки мои, а теперь проверим, не обманывают ли вас авторы учебника и я вместе с ними» — взяла прямоугольную пластинку подогретого парафина и вдавила в неё пряжку от солдатского ремня, в котором щеголял Петька Перегудов. На пластинке появился отпечаток звезды с серпом и молотом посредине. Потом она попросила кого-то из нас растолочь в ступке грифель простого карандаша и кисточкой покрыла порошком пластинку. По краям прижала две тонкие медные проволочки без изоляции — токоотводы — и соединила их между собой. Потом подвесила парафиновую пластинку в банке, наполнив её электролитом для меднения, состоящим из воды, медного купороса и серной кислоты. По обеим сторонам от парафина с отпечатком звезды подвесила на проволочках две медные пластинки, соединив их между собой, а потом — с положительным полюсом трансформатора. Токоотводы от графита она присоединила к отрицательному полюсу, после чего пощелкала реостатом, регулируя силу тока. И тут урок закончился. А на следующий день Тамара Петровна показала нам маленькое чудо: вынула парафиновую пластинку, сунула в горячую воду, и, когда парафин растаял, в руках у учительницы остался тонкий медный листок, повторяющий солдатскую пряжку со звездой.

Мы знали, что такое хромирование, серебрение, позолота, осуществляемые методом гальванопластики. И всё же Тамаре Петровне удалось удивить нас рассказом о том, что метод электролитической диссоциации используется не только для серебрения ложек и цинкования жести, но и при производстве грампластинок, в полиграфии и, главное, для получения металлов из руды. Не помню, правда, на уроке физики или химии это было. Химичка наша, забыл, как её звали, часто болела, и, как правило, её заменяла Тамара Петровна, обладавшая прямо-таки энциклопедическим запасом знаний…

—▫Не помнишь, и не надо,— миролюбиво сказал я.— Собирать информацию и писать тексты — моё дело. И вот что я надыбал. Среди разнообразных произведений искусств, украшающих интерьер Исаакиевского собора, имеются двенадцать медных, исполненных методом гальванопластики ангелов. Они поддерживают консоли, на которые опираются пилястры башни и созданы русским скульптором Витали.

—▫Никогда о таком не слышала,— сказала Лика таким тоном, будто существование неизвестного ей скульптора считает личным оскорблением. Иногда с ней трудно ладить, и главное в таких случаях — не поддаваться на провокации.

—▫Ничего удивительного, ведь ты не искусствоведка…

—▫На что это ты намекаешь, Сашхен?▫— Лика рискованно обошла бензовоз, и я подумал, что у неё крайне агрессивный стиль вождения. С такими ухватками моей крошечной леди «хаммер» надо водить, а не «матис».

—▫Я не намекаю, а открытым текстом говорю, что знаток и ценитель искусств из тебя аховый. Назови-ка скульптора, создавшего ангела для Александровской колонны?

Ответом мне послужило молчание.

—▫А кто автор памятников Кутузову и Барклаю-де-Толли, которые перед Казанским стоят?

—▫А ты-то сам знаешь?

Она знала, что я знаю, но игру надо было довести до конца, и я ответил:

—▫Орловский Борис Иванович, настоящая фамилия — Смирнов. Он и ангела сделал, и полководцев. Однако вернёмся к Витали.

Я покосился на Лику. Она была хороша собой — миниатюрная, но весьма фигуристая, жгучая, коротко стриженная брюнетка с ярко накрашенными губами, вызывающе подведёнными бровями и неестественно длинными ресницами. Мне неприятно было на неё наезжать, но время от времени приходилось — мягкость она принимала за слабость, терпимость и нежелание отдавливать чужие мозоли — за трусость. А на ком, как не на трусливом слабаке, можно отыграться, сорвать плохое настроение, досаду на то, что мир не таков, каким мы хотим его видеть?

—▫Иван Петрович Витали был отличным скульптором. Особенно его ценили как портретиста. Знатокам хорошо известен, например, его бюст Пушкина, выполненный в тысяча восемьсот тридцать седьмом году. А для Исаакия Витали отлил в бронзе два горельефа: поклонение волхвов и встречу императора Феодосия святым Исаакием, составляющих одно из лучших украшений храма. На вершине фронтонов размещены статуи евангелистов и апостолов работы того же Витали. Кроме этих изваяний, по углам стен, на аттике поставлено по две фигуры ангелов со светильниками, тоже созданных Витали, а под ними с каждой стороны угла ещё по ангелу. Витали также выполнил рельефы над большими дверями, ведущими в собор, в общем, потрудился на славу, и всё содеянное им мне просто не вспомнить. Да это и не имеет отношения к гальванопластике. В этой технике Витали сделаны бронзовые многофигурные барельефы, которыми украшены три дубовые двустворчатые двери, каждая размером пятнадцать на девять метров.

—▫Ух ты!▫— сказала Лика, и я порадовался, что хоть размеры дверей она оценила по достоинству.