Явление Пророка

– А-а! Тогда понятно, – говорит старший. – Вы там, в Баку, всё время виляете между нами, Россией и Турцией. Но сейчас русские и турки наши друзья, и теперь вам, бакинским азери, от нас никуда. Поэтому можем тебе сказать, как гардашим, брату. Сегодня ночью к нашему Верховному правителю Великому аятолле Хусейну Мохамади, да продлятся годы его, снова приходил Пророк, саллаллаху алейхи ва саллям!

– И к нам приходил – ко всем, кто вчера ходил с факелами и кричал: «Итбах аль яхуд!», «Смерть евреям!», – добавил младший. – Он запретил нам воевать с Израилем.

– Э, не просто запретил, – вздохнул старший. – Он сказал: Аллах суров! Кто посмеет воевать с Израилем, тех Аллах безжалостно накажет!

– Понимаешь, гардаш? – сказал младший. – Безжалостно! Что теперь делать со всеми ракетами, которые у нас есть?..

– Э, не в ракетах дело! – нервно оборвал его старший. – Великий аятолла на весь мир объявил джихад Израилю. Официально, понимаешь? Поэтому всякие сновидения и хакеры-шмакеры значения не имеют. Евреи всем надоели! Мы должны уничтожить Израиль!

Файл № 10. 1978 год

«Камеры предварительного заключения», а на самом деле просто внутренняя тюрьма киевского Управления МВД Украинской ССР по улице Владимирская, 15, не были чем-то исключительно украинским. Такие же подвальные тюрьмы были во всех типовых зданиях республиканских управлений МВД и КГБ, построенных в стиле «сталинский ампир», то есть массивно и на века существования советской власти и руководящей роли КПСС. Не зря, когда немцы оккупировали почти всю европейскую часть СССР, гестапо и гэбисткомиссариаты заняли именно эти здания в Киеве, Минске, Вильнюсе и Риге. Тоже «на века».

Шестерых арестованных евреев развели по разным камерам, где сидели уголовники и наркоманы.

В камере, куда втолкнули Бориса Левина, вдоль левой стены были узкие нары, которые в тюремном обиходе назывались «шконка», на потолке – тусклая и убранная под решетку лампочка, а в глубине, у глухой торцовой стены – параша, водопроводный кран с подставленным под него цинковым ведром и тут же, в стенном углублении – батарея парового отопления, забранная чугунной решеткой. И всё – ни окна, ни стола, ни стульев. Зато – трое обитателей с татуировками «РАБ КПСС», «НЕ ЗАБУДУ МАТЬ РОДНУЮ» и «ЛЮБКА ШАЛАВА» на потных оголенных торсах. Впрочем, Борис не успел ни поздороваться, ни разглядеть их, как эти трое окружили его.

– Жидок, вымой пол и парашу! – приказал самый крупный и лысый, с татуировкой «НЕ СПЛЮ» на веках.

По тюремным законам это означало одно: как только Борис нагнется мыть пол, его изнасилуют. Лысый даже начал расстегивать штаны.

Но Борис апперкотом сбил его с ног так, что тот улетел под шконку. Двое других разом набросились на Бориса, но оказалось, что этот «жидок» умел постоять за себя – готовясь к эмиграции в Израиль, многие евреи занимались тогда не только ивритом, но и боксом или карате. И все бы закончилось еще одним разбитым носом и достойным перемирием, но тут в камеру ворвались охранники:

– Ах, ты, жидяра, еще драку устроил!

Дубинками они стали избивать Бориса куда попадя, он успевал прикрывать локтями только голову и наконец, потеряв сознание, рухнул, окровавленный, на бетонный пол…

А пришел в себя только в «воронке», который, проехав по заснеженному вечернему Киеву несколько сотен метров, доставил его к еще более помпезному зданию – Управлению КГБ УССР на той же Владимирской улице, но в четырехэтажном доме № 33. Впрочем, Борис этого здания не увидел – «воронок» заехал сюда со двора и вплотную подкатил к козырьку над черным входом. Тут Левина приняли двое других, гэбэшных, охранника и повели сначала по подвальным коридорам, а затем – в кабине рабочего лифта – на третий этаж.

Кабинет подполковника Виктора Ищенко, начальника Пятого (Еврейского) отдела КГБ Украины, был просторным, со стенами, отделанными светлыми деревянными панелями. Большие окна с гипюровыми шторами, письменный стол с несколькими телефонами, на стене портреты Дзержинского и Андропова, а на полу у окна – два высоких брезентовых мешка, доверху набитых. Эти мешки были развязаны, из них выпали на пол квадратные конверты с израильскими штемпелями – израильские вызовы-приглашения.

Перехватив взгляд Бориса, хозяин кабинета – красавец-блондин в прекрасном светло-сером костюме, с голубыми глазами и косой челкой пепельных волос – усмехнулся:

– Узнаете? У вас такие же? Три или пять?

Борис посмотрел ему в глаза и медленно, сквозь разбитые губы, проговорил:

– Я знаю, что из Израиля мне послали пять вызовов. А вы пропустили только один.

Ищенко усмехнулся:

– Хоть пять вызовов, хоть десять, вы никуда не поедете, у вас секретность.

– Я работал на заводе «Радиоприбор». Какая может быть секретность у завода, который целиком привезли из Германии еще в сорок пятом году?