Явление Пророка

– Советские дипломаты! Советские дипломаты! – стал взывать в мегафон Гленн Рихтер. – В Советском Союзе арестованы и брошены в тюрьмы сорок два еврея только за то, что хотят уехать в Израиль! Мы объявляем их «Узниками Сиона» и просим вас передать им эти цветы. Вот их имена…

Тут, по его знаку, студенты стали поочередно подходить к закрытым железным воротам миссии и класть к ним красные розы. А Гленн синхронно говорил в мегафон:

– Натан Щаранский приговорен к тринадцати годам заключения… Ида Нудель в ссылке и лагерях с 1970 года… Иосиф Бегун приговорен к двум годам ссылки в Магадан… Владимир Слепак – пять лет ссылки… Борис Левин – семь лет заключения… Сендер Левинзон – шесть лет…

Конечно, все окна в советской миссии были плотно закрыты, и ни один из дипломатов не вышел к ее воротам. Но Рихтер продолжал:

– Симон Ширман – два с половиной года… Илья Глезер – три года лагеря строгого режима и три года ссылки…

Программа «Good Morning, America!» была в то время настолько популярной, что даже в кабинете мэра Нью-Йорка телевизор, настроенный на канал CBS, не выключался, хотя и работал беззвучно. Но странная процедура с возложением роз у ворот советской миссии настолько удивила губернатора штата Хью Кери и мэра города Томаса Делавалла, что они отвлеклись от своего утреннего совещания, и Кери спросил:

– Что там происходит?

Томас Делавалл включил звук. Том Брокоу в этот момент комментировал происходящее на экране:

– …это еще одна акция «Студенческой борьбы» накануне завтрашнего митинга на «Yankee-stadium» в защиту советских евреев и «Узников Сиона». Только подумайте: люди хотят уехать из страны, просто уехать – и за это их сажают в тюрьму! Боже, благослови Америку! Желаем всем хорошего дня! – И красивая музыкальная заставка закончила передачу.

– Крутые ребята эти студенты из SSSJ, – сказал Кери. – Красиво придумали…

– У рава Кахане еще круче, – заметил Делавалл.

– А давай их поддержим. Сколько у тебя в городе евреев?

– Около восьмисот тысяч…

Кери усмехнулся:

– На выборах их голоса нам не помешают, верно? Ну-ка, дай мне телефон, – и, не прибегая к услугам секретарши, сам набрал семизначный номер: – Том Брокоу? Привет, это Хью Кери. Мы тут с Делаваллом смотрели твою передачу и решили поддержать борьбу наших евреев за советских евреев. Завтра можешь сказать в новостях, что мэр Нью-Йорка и губернатор штата объявляют месяц солидарности с «Узниками Сиона»…

В это время в Киеве было на восемь часов позже, конец рабочего дня. Сидя в своем кабинете, подполковник Ищенко включил, как обычно, «Спидолу», покрутил ручку настройки и сквозь хрип глушилок услышал знакомый напористый голос:

– Вы слушаете радиостанцию «Свобода», у микрофона Лев Ройтман. Борьба за право выезда советских евреев в Израиль становится главной политической темой даже в американских телевизионных… – (Хрип глушилок.) – …Си-би-эс показал, как организация «Студенческая борьба за советских евреев»… – (Хрип глушилок.) – …сорок две красные розы у ворот советской… – (Хрип глушилок.) – …А в Вашингтоне раввин Борух Левин, голодающий у ворот советского посольства, рассказал в программе «Good Morning, America!»… – (Хрип глушилок.) – …подполковник Виктор Ищенко ботинком давил его гениталии… – (Хрип глушилок.) – …В знак солидарности с женой киевского «узника Сиона», которая уже третью неделю… – (Хрип глушилок.)…

– Сссука! – Ищенко вскочил из-за стола и подошел к окну.

Там, за окном, на противоположной стороне заснеженной Владимирской улицы, стояла, как и прежде, Инна Левина с картонным плакатиком «Отпустите мужа».

– Бл…! – выдохнул Ищенко.

И двадцать минут спустя черная гэбэшная «Волга» промчалась по темной Быковне, со скрипом тормозов резко остановилась у «хрущевки» – пятиэтажки, в которой жили Левины. Ищенко стремительно вышел из машины, быстро поднялся по лестнице навстречу концерту для скрипки Иоганна Баха. Это в тесной гостиной левинской квартиры продолжала самостоятельно, без мамы, заниматься старательная Мариша. А на кухне Миша грыз мацу и, грея на газовой плите сковородку с гречневой кашей, учил иврит по новому, привезенному раввином Кацем, учебнику. Рядом с учебником стояла «Спидола», из нее, сквозь хрип глушилок, вещал всё тот же голос Ройтмана:

– Продолжается объявленный губернатором штата Нью-Йорк месяц солидарности с «Узниками Сиона»…

Громкий – кулаком – стук в дверь испугал детей.

– К-кто там? – осторожно спросил Миша.

– Откройте! Милиция!

Миша снял дверную цепочку, открыл замок.

Подполковник Ищенко ворвался в квартиру, услышал знакомый голос из «Спидолы» и в бешенстве швырнул «Спидолу» о стену.

– Вот вы чем занимаетесь! Значит, так, щенок! – сказал он Мише. – Слушай меня внимательно и запомни! Если ваша мать не прекратит голодовку, то тебя и твою сестру мы отдадим в детский дом!..

Мариша заплакала, но Ищенко не обратил на нее внимания.