Яволь, пан Обама! Американское сало

— Ты деньги-то побереги. В Ялту вкладывай. Пусть народ видит, что жизнь налаживается. Вот твоя лучшая помощь! — ответил Янушевич.

— Да я не насчет денег, есть другая задумка. Приезжали вчера ко мне из Москвы пиарщики кремлевские Повлонский и Гельбах. Говорят, давай, Макс, открывай в Киеве «Русский дом», большое представительство всех русских компаний, с рестораном, клубными картами. А мы, говорит, к тебе на открытие президента России привезем. А он заодно и Янушевича поддержит. Но не в прямую, а просто они вместе ленточки будут резать. Вот я и интересуюсь: вкладывать мне бабки в «Русский дом» или фиг с ним?

— Ну, если такое дело, тогда надо. Давай вкладывай, символизируй, так сказать, русско-украинскую дружбу… — отрезал Янушевич. — Мне-то по фигу, президент российский и так в мою поддержку приедет, уже договорено, а вот ты лишний раз с ним рядом потрешься, тебе польза будет. Так что это не мне от тебя помощь, а тебе от меня…

Курицын слегка оскалился, но затем быстро придумал, как выкрутиться.

— Насчет помощи, я же не про то. Мы же в «Русском доме» весь русский бизнес соберем, что на Украине работает. Все платить будут за вашу кампанию.

— Мы за себя сами заплатить можем, — возразил Клюквин. — Главное, не мешали бы нам.

— Мое дело — предложить, — насупился Курицын. — Чем завтра думаете заняться?

— В Массандру съездим, в подвалы. Данила Леонидович хвастал, что там вино пил стопятидесятилетнее. Надо попробовать. Чем мы хуже? — отозвался Янушевич.

В рядах официантов произошло шевеление, вызванное тем, что шеф охраны Янушевича Николай Козак направился к столу высокопоставленных гостей.

— Виктор Федорович, помните, я вам говорил про Дружинина? Он сейчас в Крыму, в Ялте. Может, пригласите его к столу? Я позвоню, и он здесь через двадцать минут будет.

— А он знает, что я уже здесь?

— Знает, ему кто-то доложил уже. Вот он и позвонил мне.

— А, черт, отдохнуть спокойно не дадут. Но отказывать неудобно. Звони, пусть едет. — Янушевич посмотрел на гостей. — Щас еще один приедет помощь предлагать.

— Все хотят поставить на фаворита, это понятно, — развел руками Прудник. — Беспроигрышная ставка.

Официанты принесли суп, солидные мужчины чокнулись с тостом «За нас и за Донбасс!» и принялись за уху из свежей черноморской рыбы.

Дружинин появился быстрее, чем ожидалось. Он вошел в сопровождении Козака и вежливо поздоровался, подойдя к столу.

— Евгений Васильевич Дружинин, — представил гостя Козак.

— Ну, он, как и мы, в представлении не нуждается. Газеты читаем, телевизор смотрим. Правда, лично еще не приходилось встречаться. Рад знакомству, — протянул ему руку Курицын, будто Дружинин приехал к нему.

На самом деле встречаться и общаться с Максом Бесноватым, которого Дружинин считал тупым бандюганом, не добитым в девяностые, не входило в его планы. Он, не глядя на Курицына, пожал протянутую руку и сел напротив Янушевича.

— Виктор Федорович, не буду занимать ваше время, я по поводу вашей выборной кампании…

Дружинин хотел произвести на Янушевича впечатление человека делового и конкретного, не болтающего лишнего, поэтому оглянулся, как бы спрашивая, всем ли здесь можно доверять.

— Все уже знают, что вы будете выдвигаться в президенты и что единственный ваш конкурент — это выигравший выборы в Верховную раду Ищенко. На чем он набирает очки? На том, что критикует власть. Таким образом, у людей в головах складывается повестка дня, альтернатива, простой выбор: быть «за власть» или «против власти»? Давайте будем честными: в этой стране, где президент имеет рейтинг пять процентов, где половина девушек работает проститутками в Москве, а половина мужиков строит дачи «новым русским» в Подмосковье, быть на стороне власти — значит верно проиграть! А быть против такой власти — выиграть. И Ищенко выиграет выборы, если будет сохранена повестка дня: «власть или оппозиция».

Присутствующие вели себя по-разному. Козак ловил каждое слово и кивал. Янушевич по-бычьи нагнул голову и сморщил лоб. Курицын таращил глаза, а Прудник ухмылялся во всю рожу. Определить, какое впечатление производит его речь, Дружинин затруднялся и поэтому решил выкладывать все до конца.