Яволь, пан Обама! Американское сало

Вместо умершей Галочки пришлось взять «оранжевую» недоучившуюся дуру по имени Марьяна с говорящей фамилией Ветровая. Она и денег много не просила, зато и по работе стремилась к полному покою, точно следуя постулату первого закона Ньютона, или «принципу ежика», который, как известно, птица гордая: не пнешь — не полетит. В применении к новой секретарше Дружинина этот принцип формулировался так: «если к оранжевой недоучившейся дуре не применять насилия или угрозы применения насилия, то она будет делать все (а вернее, не делать ничего), чтобы в офисе на пятом этаже все пришло в состояние полного хаоса».

«Я убью эту дуру», — сам себе пообещал Дружинин, когда новая секретарша в шестой или в седьмой раз как бы между прочим заявила, что в Украине сейчас центр мира. И вообще, дескать, государство русское пошло отсюда, Киев — «мать городов русских», а там, в Московии, живут не славяне, а помесь варягов, мордвы и татар. Все это она объясняла своему хахалю в оранжевой майке и с большим казацким чубом. Он спокойно сидел у них в офисе, пил кофе и ждал, когда Марьяна закончит работу. А пока она работала, то есть сидела за компьютером и лазила по всем «оранжевым» блогам и форумам, где и черпала сведения об истории Украины, хахаль терпеливо пялился на ее ноги.

— Ты похудел, — с грустью признал Евгений Васильевич, встречая Ваську.

— На себя посмотри, — огрызнулся Вася. — Все пьешь. Загнешься, как Ник Кэйдж в фильме «Покидая Лас-Вегас».

Евгений Васильевич этого фильма не смотрел, но с сыном на всякий случай согласился.

— Завтра брошу, сынок, — пообещал он.

— Меня Анжелка совсем довела, — неожиданно расплакался Василий — Не знаю, что делать. Я иногда броситься под поезд в метро хочу.

— Ну что ты, сынок, — Евгений Васильевич обнял сына за плечи. — Разве можно так?

— А тебе можно? — резко отстранился Василий. — Устроил себе полный расслабон, а от меня твердости характера ждешь? Где логика, папа?

— Ты прав, сынок, — устало кивнул Евгений Васильевич. — Я для тебя плохой пример, да и отец никудышный.

— Она замуж выходит, — вытерев слезы, пробормотал Василий. — За американца выходит! Трубку не берет, прячется. Но я-то знаю, она меня любит, просто ей мать приказала.

— Ты это… Ты, в общем, смотри не это… — путаясь и сбиваясь, начал отец. — Ты… Тоже мне Ромео и Джульетта!

— Не бойся, — перебил его Василий. — Под поезд не брошусь, это я так сказал. А ты давай, кончай бухать, не дело это.

Американське сало — сало номер один у світі[44].

— Госдума России поручила российской делегации в ПАСЕ инициировать рассмотрение вопроса о нарушении демократических норм в Украине, — сообщает Рос-ТАСС.

Алла работала день и ночь на своем ноутбуке, собирала новый материал. Чем больше углублялась в тему, тем большее возмущение, разочарование и уныние охватывало ее. Иной раз казалось, что окружавшие просто надышались газа и временно сошли с ума.

Просматривая за завтраком местные газеты и журналы, Алла с чувством боязливого недоверия — не разыгрывают ли ее и здоровы ли те люди, что писали статьи, — узнала, что украинцы произошли совершенно от иных древних народов, от более европейских и более развитых умственно, нежели русские. По отношению к недоразвитым русским украинцы всегда исторически выступали в качестве неких цивилизаторов. Оказывается, это древние предки украинцев научили древних предков русичей слезть с деревьев, прикрыть наготу и не есть сырое мясо. Особенно произвела на Аллу впечатление статья некого доктора исторических наук про то, как пришедшие из Новгорода и завоевавшие Киев племянники Рюрика Аскольд и Дир на самом деле были запорожскими казаками, которых кликали Асколькой и Дирком, откуда потом и пошли фамилии Асколенко и Диренко.

— Бред какой-то! — Алла отбросила газеты.

Когда она обратилась в пиар-службу Верховной рады с заявлением о продлении аккредитации, Алле предложили переписать заявление по-украински.

— Вы же пишете бумаги на английском, когда отдаете в консульство просьбу о выдаче американской визы, — высокомерно, словно школьнице, выговорила Алле юная чиновница. — И вообще, вам, русским, следует поучиться европейскости, когда приезжаете в Европу.

Но вконец доканала Аллу вечеринка в «Хард-рок-кафе».

— Ты из Москвы? — без церемоний переходя на «ты», спросил Аллу молодой мужчина, оказавшийся рядом за стойкой бара. — Смотри и учись: мы в авангарде, мы впереди, мы — Европа.

Мужчина был не один, его полупьяная спутница развязно хохотала, особенно над шуточками, которые выводили русских тормозами и идиотами.

— Я с Винницы, — ответила девушка на вопрос Аллы. — Где учусь? В Винницком педагогическом.

— А на кого? — поинтересовалась Алла.

— Вообще поступала на русский язык и на русскую литературу, — состроила брезгливость на лице девушка. — Но теперь факультет, говорят, будут закрывать, думаю перевестись на английский.