Явор

— Потому что не хочу, чтобы ты снова пострадал по моей вине...

— Мисс Холл, роль развратной суки вам больше к лицу, а ваше сочувствие засуньте в задницу своего мужа.

Вбиваю в нее ствол до упора. Еще. И еще, разнося влажные шлепки по кухне.

— Ты… все... — Не хочу ее слышать и ускоряю темп, лишая ее членораздельной речи. — Ты... до... сих пор... думаешь чле... а-а-а.

Спускаю ее со столешницы и, подхватив под ягодицы, начинаю насаживать навесу.

— Верни свою суку на место Кейси, — цежу сквозь зубы. — Я трахну тебя и все. Все закончится.

Впиваюсь в ее губы, болезненно сминая задницу, но сейчас от злости. Я изматываю себя, вколачивая в нее член с неистовой яростью. Вырывая звонкие стоны. Хриплые всхлипы. Глотаю их как дурной. Меня жутко бесит, что она делает вид, будто ее волнует моя жизнь. Я не верю этой суке. И никогда не поверю. Она мое проклятье. Мое наказание. Она — отражение меня.

39

КЕЙСИ

Я просыпаюсь от духоты и ощущения скованности. Явор придавил меня своим телом. Да, он однозначно окреп. Тяжко вздыхаю и пытаюсь вспомнить, как я вообще отключилась. Ночевать с ним в мои планы не входило. Но его это вчера мало волновало, он, будто умелый винодел, выжал из меня все соки. Тело саднит от грубых прикосновений, а в голове всплывают эпизоды, как острая боль перетекала в удовольствие. Вчера мы отдались животному инстинкту и буквально разрывали друг друга укусами, дикой лаской накаляя все ощущения до предела. Тонули в необузданном наваждении. Мы словно через секс выплеснули то, что нас терзало все это время. Я кое-как выбираюсь из-под парня и присаживаюсь на ковре. Ладонью опираюсь о пол, а второй растираю лоб, мысленно восстанавливая хронологию событий.

— Парень, — иронично фыркаю в тишину комнаты.

Малыш возмужал, и от одного только взгляда чертяки моя уверенность улетучивается, как горячий дым. А потом от его ледяных серых глаз он охлаждается и рассеивается в воздухе. Однако часть сажи оседает где-то в глубине души, заставляя испытывать вину.

С самого начала я предчувствовала провал и всегда ощущала опасность рядом с ним. Не могла просчитать наперед его поступки. Все мои действия — это чистая импровизация. В присутствии самоуверенного блондина твердая почва уходила из-под ног, и меня словно засасывало в зыбучий песок под именем Явор, напрочь меняя ход игры.

— Что, головка болит? — пронзает стрелой язвительный тон.

Раймон. Сидит в дальнем кресле и наблюдает картину постапокалипсиса.

— Отвернись! — Поджимаю колени к груди и обхватываю их руками, чтобы прикрыться.

— Через пять минут жду в своем кабинете. Если снова решишь сбежать, я придушу и тебя, и твоего ребенка.

Воздух в одно мгновение покидает мои легкие, отзываясь острой резью в горле, словно на шею накинули удавку из тонкой лески. Мне становится дурно. Он узнал. Но как?! Я не оставляла никаких зацепок. Боже, как я устала от ублюдков, которые шантажируют меня моим же ребенком. Только вот от Раймона я не ожидала такого.

— Пять минут. Время пошло, — вырывает меня из глубокой прострации, но я не сразу нахожу в себе силы подняться.

Раймон не спеша поднимается с кресла и ленивой походкой покидает комнату. Я вспоминаю, что мы не одни и резко оборачиваюсь назад. Мне повезло, Явор крепко спит. Его широкая грудь мерно вздымается в такт спокойному дыханию. Собираю волосы на макушке и, набрав в легкие максимальное количество воздуха, шумно выдыхаю. Поднимаюсь на ноги и в поисках своих вещей осматриваю комнату, но вспоминаю, что сорвал он их с меня на кухне. Стараясь не шуметь, бегу туда на носочках. Первой на глаза попадается юбка, на ходу натягиваю ее на бедра, тут же нахожу и блузку, поднимаю с пола и скептически осматриваю со всех сторон. Пуговицы отсутствуют, но выбора нет, надеваю и завязываю узел, чтобы хоть немного прикрыть наготу. Судорожно расчесываю пальцами волосы и, приняв более приличный вид, стремительно направляюсь в кабинет Раймона.

Стою перед ним, как грешница перед священником. Сверлит меня пристальным взглядом, а ощущение, будто по щекам хлещут плетьми. Он это умеет. Убивать одним лишь взглядом.

— Раймон, помоги мне, — молю, не в силах терпеть мучительное молчание. — Я устала и не хочу быть марионеткой Картера. А ему плевать, он хочет убить мальчишку. И сделает это любой ценой...

— И почему же не делает этого? — неодобрительно вскидывает бровь, а глаза, словно у хищника перед прыжком. Но трястись как сучка не в моем стиле. Любое поражение встречаю с гордо поднятой головой, и если он откажет мне, я приму это.